"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн
— Не забывай, Мэри, что ты слишком долго была изолирована от мира.
Она вспылила.
— Так что ж, по–твоему, из‑за этого я не могу иметь собственного мнения? Или со мной можно не считаться только потому, что я была в монастыре?
Мейсон тоже поднялся с дивана.
— Мэри, твое великодушие тебе же и вредит…
Маккормик яростно размахивал руками.
— Мне надо было полагаться на мою интуицию! — возбужденно восклицал он. — Я чувствовал, что ты отыграешься на мне!
Джулия спокойно складывала документы в свой портфель.
— Я не понимаю, о чем ты.
— Да ну, Джулия, неужели ты не догадываешься? Можно подумать, что я не знаю, что здесь произошло несколькими неделями раньше…
Джулия выпрямилась и с холодным отчуждением спросила:
— А что произошло в Санта–Барбаре несколькими неделями раньше?
Марк подошел к ней поближе и с издевательской улыбкой произнес:
— Я знаю, что произошло между тобой и Дэвидом Лораном… Ты влюбилась в этого парня и из кожи вон лезла, защищая его, но процесс закончился и рома тоже закончился…
— Как это ты догадался? — язвительно сказала она.
Марк показал ей рукой на документы, которые Джулия складывала в свой портфель.
— Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться об этом, надо просто прочитать стенограмму судебного процесса. Ты же прибегала там к таким очевидным уловкам, что только идиот бы не понял, какие чувства ты испытываешь к Лорану.
Джулия сверкнула глазами.
— Я не собираюсь обсуждать с тобой свою личную жизнь! — процедила она сквозь зубы.
— Ну, конечно, — издевательски воскликнул Маккормик. Тон его голоса повысился. — Куда нам до вас? Ведь вы, мадам, теперь заняты своими личными делами. Вы слишком заняты тем, чтобы скорее заставить меня заплатить за грехи Дэвида Лорана. Что, я неправ?
Джулия копалась у себя в портфеле, не поднимая головы.
— Ты можешь думать все что угодно.
— Да я же прав, прав… Ты собираешься доказать всему миру это, ты хочешь отправить меня в тюрьму за преступление, которого я не совершал.
Джулия почувствовала, что начинает терять терпение. Она убрала портфель со стола и, опершись на него двумя руками, заявила:
— Ты лгал мне с той самой минуты, когда попросил защищать тебя.
Маккормик рубил рукой воздух.
— Кет!
Но Джулия не унималась.
— Ты изнасиловал Мэри. Именно так все было на самом деле, а не в твоей версии.
Марк на некоторое время умолк, словно Джулия подавила его своей энергией и убежденностью, напором и яростью. Уже более спокойно он произнес:
— Я говорил тебе правду. Джулия усмехнулась.
— Ты забываешь о том, что я разговаривала с Мэри, я видела ее глаза, видела ее боль. Боже, Марк, ты это сделал с ней?..
Уже без всякой убежденности он сказал:
— Нет.
Джулия распалялась все больше и больше, она выкрикивала слова, бросая их, как обвинения в лицо Марка. Она набрасывалась на него, словно разъяренная тигрица, которая защищала своего детеныша. Только на этот раз ее заставляла действовать настоящая женская солидарность.
— Ты хоть представляешь, какое это унижение, какой это стыд! Нет, ты не способен что‑либо чувствовать!
Марк тяжело дышал, не в силах найти хоть слово в свое оправдание.
Джулия уже перешла на крик.
— Я тебя презираю! К сожалению, доказательства Мейсона очень слабы и, к сожалению, ты можешь выйти сухим из воды…
Маккормик прищурил глаза и, покачав головой, мстительно произнес:
— Тем же способом, что и твой любовник Дэвид Лоран? Не так ли?
Джулия вдруг осеклась и умолкла на полуслове. Ее глаза были наполнены такой ненавистью, что, не проронив ни звука, она взяла свой портфель и направилась к выходу из зала суда. Однако Марк бросился за ней и схватил за руку.
— Нет, ты не смеешь так просто уйти! Я еще не договорил с тобой.
Резким движением она вырвалась из его рук и завизжала так, что слышно было, наверное, где‑нибудь на самом дальнем конце Санта–Барбары.
— Не трогай меня! Больше никогда не смей притрагиваться ко мне! Ты понял, негодяй?
Марк отступил на шаг и, тяжело дыша, сказал:
— Я знаю, что я сделаю. Пришло время обратиться в Коллегию адвокатов по поводу нарушения адвокатской этики Джулией Уэйнрайт.
— И что же ты им скажешь? — язвительно спросила Джулия.
— Ты напрасно думаешь, что тебя не в чем уличить По–моему, ты нарушила больше десятка правил.
Джулия закатила глаза и неестественно громко расхохоталась.
— Какая чушь! Вы только послушайте! Это же по–настоящему смешно. Насильник учит меня этике.
Марк не сводил с нее полного ненависти и злобы взгляда. Его глаза были переполнены желанием не просто отомстить Джулии, но расправиться с ней, уничтожить ее, растоптать и смешать с грязью.
— Да, — сквозь зубы сказал он. — Я добьюсь того, чтобы тебя исключили из коллегии адвокатов!
Но Джулия не собиралась поддаваться угрозам Марка, Она считала его слишком мелким и ничтожным человеком, чтобы придавать значение его словам. Пусть даже они были наполнены вполне реальными, а не выдуманными угрозами,
— Ах, вот как? Только попробуй! — напустив в голос бравады, заявила она. — Посмотрим, что у тебя получится.
— Я сделаю то, что обещал.
— Ну, давай, давай! Попробуй. Увидишь, что у тебя получится. Особенно если я возьму и расскажу любопытным репортерам о том, почему я отказалась от ведения твоего дела.
Марк усмехнулся.
— Ты не единственный адвокат в этом городе. Думаю, что мне не нужно будет прилагать очень больших усилий к тому, чтобы найти достойную замену тебе. То, что ты стала героем дня, еще ничего не значит. Дело Дэвида Лорана — это особый случай, и твоя слава достигнута во многом благодаря элементарному мелодраматическому эффекту, который возник в немалой степени благодаря тому, что твой милый любовничек в конце концов дал тебе ногой под зад.
Ее глаза метали молнии, словно грозовые облака во время бури.
— Во что я тебе скажу, Марк, — жестко вымолвила она. — Тебе в этом городе не жить! Даже если ты найдешь среди адвокатов такого дурака, который возьмется тебя защищать.
Она метнула последний уничтожающий взгляд на Марка и, не сказав больше ни слова, вышла из зала суда. Стук громко хлопнувшей дубовой двери гулким эхом разнесся под сводами зала заседаний, где стоял, втянув голову в плечи, Марк Маккормик.
