"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн

Сантана страстно ласкала его руками и, не открывая глаз, прошептала:

— А почему нет? Давай сделаем это прямо здесь и сейчас. Я так хочу… Ты не представляешь, Круз, как я соскучилась по тебе!.. Ты не представляешь, как мне плохо без тебя… Целыми днями и вечерами ты пропадаешь на работе, ты совершенно забыл обо мне. А сейчас, когда Брэндон отправился в летний лагерь, ты, наверное, навсегда готов позабыть о своем доме. Подумай обо мне, ведь я всегда жду тебя, всегда жажду тебя, мне всегда хочется близости с тобой. Давай сделаем это здесь, в первый раз в жизни… Пожалуйста.

Круз уже готов был поддаться на страстный зов жены, однако в этот момент в двери появилась Джулия… Уэйнрайт. Круз поспешно натянул на себя пиджак.

— Джулия… — с недовольством произнес он. Та застыла в дверях, не в силах оторвать взгляд от столь волнующей сцены. Очевидно, таких страстей в полуметре от себя она еще не встречала.

Когда Круз обратился к ней, она еще некоторое время широко раскрытыми глазами смотрела на Сантану, а затем, словно с запозданием опомнившись, отвела взгляд.

— О, извините, — сказала она. — Я не хотела вам мешать.

Обняв мужа, Сантана положила голову ему на грудь и не поворачивалась к Джулии.

— Ты кого‑то ищешь? — поинтересовался Круз.

— Да, я хотела узнать, не видели ли вы где‑нибудь окружного прокурора, Кейта Тиммонса?

— А что, он должен быть здесь? — спросил Круз.

— Да, он говорил, что договорился поужинать здесь сегодня с Иден Кэпвелл.

Сантана едва не выдала себя. Услышав, как Джулия произносит имя Тиммонса, она оторвалась от мужа и резко повернула голову к Джулии.

Но Круз не обратил на это внимание. Он был занят восстановлением порядка в своей верхней одежде. Иными словами, застегивал пуговицы на рубашке.

Сантана уже не в первый раз слышала, да и видела, как Тиммонс выказывает свое расположение и уделяет знаки внимания Иден.

Это уже не просто настораживало, это глубоко тревожило и волновало ее. Временами она даже чувствовала приступы бешенства.

Иден делает это все словно ей, Сантане, назло. Сначала она постаралась сделать все, чтобы отнять у Сантаны мужа. Теперь, когда ей этого показалось мало, она стала проявлять плохо скрываемый интерес к ее любовнику.

Это уже переходит всякие границы. Сантана мысленно поклялась себе отплатить за все этой выскочке из аристократической семьи. Может быть, сейчас ей не удастся это сделать, однако, со временем она воплотит свой план в жизнь. Сантана не может оставить все это просто так, словно ничего не происходит.

Происходит. Эта белокурая бестия, Иден, думает, что ей все на свете позволено только потому, что она родилась в богатой семье и ей с детства позволяли делать все что угодно.

Сантана не может похвастаться происхождением, голубой кровью. Но уж чего–чего, а гордости ей не занимать. Чувства бурлили и кипели в ней, но, слава Богу, Круз этого не заметил.

— Я видел Кейта несколько часов назад, когда он разыскивал Мейсона.

— А, — улыбнулась Джулия. — Понятно. В таком случае, я заеду к нему домой. Еще раз извините меня.

Она уже повернулась, чтобы покинуть зал, но в этот момент в дверях появилась еще одна фигура. Это была Джина Кэпвелл.

— Джулия, вот ты где! — воскликнула она с порога. — А я повсюду тебя ищу…

У Круза не было никакого желания встречаться с бывшей женой СиСи Кэпвелла, поэтому аккуратно взяв Сантану под локоть, он вместе с ней вышел из ресторана.

— А что, Джина, у тебя есть какое‑нибудь важное дело ко мне? — прохладным тоном сказала Джулия. — По–моему, мы не находимся в столь дружеских отношениях, чтобы у нас могли быть какие‑то общие дела.

Джина притворно улыбнулась.

— У меня есть кое‑что для тебя. — Покопавшись в сумочке, она достала оттуда продолговатый белый конверт. — Это попросили передать тебе.

Джулия с любопытством взяла протянутый ей конверт, который, судя по надписи на нем, был адресован ей, и повертела его в руках.

— От кого же это?

Не снимая с лица медовой улыбки. Джина промолвила:

— Спроси у слизняка Маккормика. Еще одно такое же письмо было адресовано ему. Наверное, он знает, в чем тут дело.

Не дожидаясь от Джулии ответа, она развернулась и, гордо подняв голову, покинула ресторан.

Джулия открыла конверт и достала сложенный вдвое листок бумаги: «Встретимся в зале судя в девять вечера. Это очень важно. Мейсон.»

Она задумчиво провела пальцем по щеке и медленно зашагала к выходу.

Часы над дверью ресторана показывали половину девятого.

В этот самый момент Мейсон и Марк Маккормик стояли на крыше отеля Кэпвелл — почти на том же самом месте, где погибла Мэри.

Приложим к стене листок бумаги, Марк писал признания.

Пока Маккормик был занят своим делом, Мейсон отошел немного в сторону и глянул с верхушки небоскреба на раскинувшийся внизу, подернутый вечерней дымкой город.

У него слегка закружилась голова. На фоне сияющего невероятной голубизной неба, по которому ветер гнал светлые редкие облачка, серебрившийся в прозрачном воздухе небоскреб казался стройным и величавым. В этот час на город нисходит такое очарование, что не разглядеть его мог только слепой.

С огромной высоты взору Мейсона представали дрожащие в закатном мареве улицы и громады зданий, а там, где их белая россыпь обрывалась синел океан, сверху казалось, будто он поднимается в гору.

С востока почти мгновенно надвинулись сумерки, а навстречу им вставали огни Санта–Барбары. Весь этот манящий простор переливался странным мерцающим светом.

Там, внизу, были властные мужчины и еще более властные женщины, меховые манто и скрипки, сверкающие автомобили и вывески ресторанов, подъезды спящих дворцов, фонтаны, бриллианты, старые погруженные в тишину сады, празднества, желания, любовь и на до всем этим господствовали жгучие вечерние чары, навевающие мечту о величии и славе.

Глядя туда, Мейсон невольно подался вперед. Он почувствовал себя самоубийцей, пытающимся покончить счеты с жизнью таким простым способом. Он едва удержался от все сильнее охватывающего его желания прыгнуть вниз.

Он еще раз бросил взгляд на залитые светом улицы и шикарные поместья в богатых пригородах Санта–Барбары. Вечером на верандах там собирается роскошная публика. Они наливают коктейли, ведут светские разговоры, однако все это уже не для Мейсона, и — он надеялся — не для Марка Маккормика… На увитых цветами террасах, где сновали одетые в белое официанты, звучали