Архип - Евгений Чернышев

— Да ладно тебе, Григорий, — махнул рукой колдун. — Ну переоценил слегка свои возможности, с кем не бывает. Жив же. И даже деревне прибыток принес. Волки более точно не побеспокоят.

— Слегка? Прибыток? — приподнял брови Григорий. — Да тебя бы за такое "слегка" выпороть, как сидорова козла! Сам чуть к Апостолу Петру на суд не отправился, девку подопечную под удар подставил, чем думал, дурень окаянный?

— Да, тут ты прав, — сконфуженно почесал затылок Архип. — С приблудой дюже нехорошо вышло… Но, видишь ли, Григорий я-то сдуру возомнил, будто именно девка чернокнижнику-то и нужна была. Не даром же, думал, она нападение на родной хутор пережила, не даром порча на ней такая сильна была. Да и волчара тот, в которого Трофим, царствие дураку небесное, обратился, на кой-то ляд ее же в пасти таскал! Все за одно говорило. Не мог я поверить, что все это лишь совпадения. Потому и взял ее с собой, хотел, понимаешь, село из-под удара вывести да оборотней на подготовленную землю, в капкан заманить, на своих условиях сразиться. А оно вот как вышло… — покачал он головой и отпил еще один глоток. — чуть было не опростоволосился.

— Думаешь теперь, не в ней дело? — вступил, прожевав, наконец, угощение, в разговор староста.

— Теперь не сомневаюсь, Андрей Семеныч, — голос колдуна был тверд и буквально излучал уверенность. — Айрат просто под горячую руку попалась, бедолажка.

— А чего ж она тогда выжила? — удивился священник. Он хорошо помнил толпу, что хотела девчонку на костер унести, так как подозревали ее во всяком.

— А она должна была как Трофим Хитрый стать… Духа злого принять, с душой распрощаться и в нужный чернокнижнику момент в чудовище обратиться. Дело черное сделать.

— А порча откуда тогда?

— Да это Игнаций, чтоб ему черти сковороду получше разогрели, может, чтоб девку об колено сломать. Беса-то здоровый человек никогда не примет, лишь тот, что разума лишился, ну или тот, что в глубочайшем страхе и отчаянии находится. А может просто естество взыграло, девчонка-то самый сок, что я рассказываю, — оба собеседника кивнули. Татарка и вправду была поразительно красива. — В общем, надругался он над ней, — Григорий перекрестился, а Андрей выпучил глаза. — Да-да. Надругался и тем порчу ей занес. Как болезнь срамную. Ни разу такого не встречал, но вот ведь как. Я еще, помню, тогда удивился, почему сильнее всего женское у нее запаршивело. Хотя порча она от сердца обычно ходит, — Архип замолчал на мгновение, словно бы что-то обдумывая, но потом пожал плечами собственным мыслям и продолжил — В общем, не смотря ни на что Айрат удивительно сильной оказалась. Духом. Не сдалась гулю. А бес он ведь человеком без его согласия овладеть не сможет, вот и ушел не солоно хлебавши.

— И ты всего этого не знал? Неужто Айрат тебе не сказала? Не доверяла? — зачастил вопросами староста.

— Остановись, Андрей, ради всего святого! — в притворной мольбе воздел в воздух руки Архип, чем вызвал очередное недовольное фырканье со стороны попа. — Я ж не успеваю за тобой, — настала очередь Андрею прятать смущение путем окунания седой бороды в стакан с наливкой. — На чем я остановился? Ах, да… Не помнила Айрат ни бельмеса. Колдун ее памяти лишил. Намеренно или случайно, не знаю, но Айрат словно бы в раковине замкнулась и помнила все произошедшее как в тумане. Словно бы года с трагедии произошли, понимаете? — мужики опять кивнули, хотя по глазам было видно, что не понимали они ровным счетом ничего. — Я видел это, но природы даже не понимал до недавнего времени, а уж что поделать с этим и подавно. А как она Игнация, главного оборотня, то есть, увидела, так чары спали, она все и вспомнила. Тяжко было первые дни, но помогло, видать, что обидчика своего она сама-то и прибила, отомстила уже, вроде как. Ну и травами я как мог ей помог. Теми, что боль душевную приглушают. Да и Дарья моя девку совсем под крыло взяла, по-женски ей что-то нашептывает, хвостом за собой водит. Так и легче становится. По ночам плакать уже перестала, смеяться опять начала. Глядишь и справится, повторюсь, девочка она очень сильная.

— Во дела, — выразил общее мнение Андрей Семенович, и над столом повисло тяжелое молчание.

Некоторое время мужики просто сидели, глядя в пространство не видящим взглядом и каждый думая исключительно о своем, но потом любопытный Григорий снова разорвал тишину:

— Слушай, Архип Семенович, ну ежели ж девка колдуну не нужна была, то зачем все это городить-то было? Татар вырезать, Хитровских, да и приказчиков купеческих. Нешто он это по одной злобе только свершал?

Архип покачал головой и медленно заговорил, тщательно подбирая слова, чтобы собеседники поняли:

— Тут не все так просто, Григорий. Злоба, как таковая нежити не знакома. Как и прочие другие чувства, в том виде, как их понимаем мы, живые, по крайней мере. Но у нежити есть желания. И желаниями этими они закрывают те дыры в душе, что остались от утери чувств. Понимаю, что мудрено, — усмехнулся он, разглядываю пустоту в глазах собеседников. — Но понятнее объяснить как не знаю… В общем, ежели нежить в башку чего втемяшит, то прет к своей цели, не взирая ни на какие жертвы. И, уж тем более, ей плевать на людей, которые от ее действий пострадают. Жизнь человеческую нежить вообще ни в грош не ставит. Я был им нужен, уважаемые. Точнее то, что у меня имеется. И татар они вырезали, чтобы я девку, духом зараженную в дом к себе привел, войти-то в мою избу без моего разрешения ни нечисть, ни нежить не могут, я постарался, огородился. А так сам бы принес, в нужный хозяину момент бес бы завладел ее телом, обратил ее в чудище, а там… Не знаю, может он бы мне ночью глотку перегрызть попробовал, а может просто нужное украл да сбег. Понять мышление нежити даже не каждому мудрецу под силу, не то, что мне — простому деревенскому колдуну, — Архип кокетливо и совершенно по-бабьему, подмигнул, чем вызвал у товарищей невольные смешки. — А когда с татаркой не получилось, они затаились, наблюдая, не разгадал ли я хитрость. Когда убедились, что не разгадал, повторили с Трофимом. И вот тут у них все почти получилось, девочки мои не помешались, не дали оборотню быстро