Евгений Онегин. Роман с разбором психолога и литературоведа - Александр Сергеевич Пушкин

И детям прочили венцы

Друзья-соседы, их отцы.

В глуши, под сению смиренной,

Невинной прелести полна,

В глазах родителей, она

Цвела, как ландыш потаенный,

Незнаемый в траве глухой

Ни мотыльками, ни пчелой.

XXII

Она поэту подарила

Младых восторгов первый сон,

И мысль об ней одушевила

Его цевницы первый стон.

Простите, игры золотые!

Он рощи полюбил густые,

Уединенье, тишину,

И ночь, и звезды, и луну,

Луну, небесную лампаду,

Которой посвящали мы

Прогулки средь вечерней тьмы,

И слезы, тайных мук отраду…

Но нынче видим только в ней

Замену тусклых фонарей.

XXIII

Всегда скромна, всегда послушна,

Всегда как утро весела,

Как жизнь поэта простодушна,

Как поцелуй любви мила;

Глаза, как небо, голубые,

Улыбка, локоны льняные,

Движенья, голос, легкий стан,

Всё в Ольге… но любой роман

Возьмите и найдете верно

Ее портрет: он очень мил,

Я прежде сам его любил,

Но надоел он мне безмерно.

Позвольте мне, читатель мой,

Заняться старшею сестрой.

XXIV

Ее сестра звалась Татьяна…13)

Впервые именем таким

Страницы нежные романа

Мы своевольно освятим.

И что ж? оно приятно, звучно;

Но с ним, я знаю, неразлучно

Воспоминанье старины

Иль девичьей! Мы все должны

Признаться: вкусу очень мало

У нас и в наших именах

(Не говорим уж о стихах);

Нам просвещенье не пристало,

И нам досталось от него

Жеманство, – больше ничего.

XXV

Итак, она звалась Татьяной.

Ни красотой сестры своей,

Ни свежестью ее румяной

Не привлекла б она очей.

Дика, печальна, молчалива,

Как лань лесная боязлива,

Она в семье своей родной

Казалась девочкой чужой.

Она ласкаться не умела

К отцу, ни к матери своей;

Дитя сама, в толпе детей

Играть и прыгать не хотела

И часто целый день одна

Сидела молча у окна.

Комментарий литературоведа

XX. Ах, он любил, как в наши лета

Уже не любят…

Рассказ о Ленском в этой и последующих строфах написан в стиле романтической элегической поэзии со всеми присущими ей штампами: «игры золотые», «густые рощи», «уединение», «ночь, звезды и луна».

XXII. Его цевницы первый стон.

Цевница – свирель, символ идиллической поэзии. Строка целиком является перифразом, обозначающим первые стихи Ленского.

XXIII. Всё в Ольге… но любой роман

Возьмите и найдете верно…

Имя Ольга часто встречалось в произведениях с древнерусским колоритом, описанная здесь внешность девушки стереотипна. Так автор в том числе подчеркивает уникальность Татьяны.

XXIV. Впервые именем таким

Страницы нежные романа…

В литературной традиции пушкинского времени были закреплены определенные имена: античного типа – для элегий, например Хлоя; «французские» – для романов, например Лизета. Имя Татьяна было новшеством, что говорит об оригинальности героини.

Комментарий психолога

Почему Татьяна всех сторонится

Характер человека складывается из черт врожденных и приобретенных в результате развития. Однако если человек переживает в детстве большое горе или потрясение, его характерологическое богатство может навсегда остаться непроявленным и нереализованным. Для того чтобы максимально полно использовать свои врожденные склонности и таланты, нужно много поддержки со стороны окружающей среды.

Сама Татьяна не переживала больших потрясений, однако такое потрясение пережила ее юная мать: влюбленную в молодого сержанта, ее насильно выдали замуж за другого, не считаясь с ее мнением и желанием. Вскоре после замужества она из города переехала в деревню, изменив окружающую обстановку и образ жизни. Светская барышня стала помещицей на деревенском хозяйстве.

И хотя со временем мать Татьяны свыклась с мужем, деревней и новой ролью, перемена далась ей нелегко, и вполне возможно, что турбулентный период пришелся как раз на первую беременность и роды. Когда психика женщины переполнена собственным горем и яростью, у нее не остается места для ребенка. Это особенно критично, если депрессия матери попадает на самый сенситивный период жизни младенца.

Способность человека получать удовольствие от взаимодействия с другими людьми, особенно от телесного контакта, связана напрямую с его младенческим опытом. Если мать не смогла настроиться на ребенка, наладить с ним телесное общение, то и он вырастает неласковым, избегающим людей, сторонящимся их.

Влюбленность в Онегина показывает, что Татьяне свойственны глубокие и пылкие чувства, и на самом деле она очень хочет найти кого-то близкого, кто ее поймет. То есть отчужденность, которая присутствует в ее характере, скорее следствие травмы, чем врожденное свойство. Как только появилась надежда быть понятой, вся замкнутость исчезла.

XXVI

Задумчивость, ее подруга

От самых колыбельных дней,

Теченье сельского досуга

Мечтами украшала ей.

Ее изнеженные пальцы

Не знали игл; склонясь на пяльцы,

Узором шелковым она

Не оживляла полотна.

Охоты властвовать примета,

С послушной куклою дитя

Приготовляется шутя

К приличию – закону света,

И важно повторяет ей

Уроки маменьки своей.

XXVII

Но куклы даже в эти годы

Татьяна в руки не брала;

Про вести города, про моды

Беседы с нею не вела.

И были детские проказы

Ей чужды: страшные рассказы

Зимою в темноте ночей

Пленяли больше сердце ей.

Когда же няня собирала

Для Ольги на широкий луг

Всех маленьких ее подруг,

Она в горелки не играла,

Ей скучен был и звонкий смех,

И шум их ветреных утех.

XXVIII

Она любила на балконе

Предупреждать зари восход,

Когда на бледном небосклоне

Звезд исчезает хоровод,

И тихо край земли светлеет,

И, вестник утра, ветер веет,

И всходит постепенно день.

Зимой, когда ночная тень

Полмиром доле обладает,

И доле в праздной тишине,

При отуманенной луне,

Восток ленивый почивает,

В привычный час пробуждена

Вставала при свечах она.

XXIX

Ей рано нравились романы;

Они ей заменяли всё;

Она влюблялася в обманы

И Ричардсона, и Руссо.

Отец ее был добрый малый,

В прошедшем веке запоздалый;

Но в книгах не видал вреда;

Он, не читая никогда,

Их почитал пустой игрушкой

И не заботился о том,

Какой у дочки тайный том

Дремал до утра под подушкой.

Жена ж его была сама

От Ричардсона без ума.

Комментарий литературоведа

XXVII. Но куклы даже в эти годы

Татьяна в руки не брала…

Серьезность с самого детства – черта романтических героев.

XXVII. Ей чужды: страшные рассказы…

Страшные рассказы были особенно популярны в романтической традиции, интерес к ним означал близость к народу.

XXIX. Она влюблялася в обманы

И Ричардсона, и Руссо.

Здесь упомянуты популярные авторы сентиментальных (по сути, любовных, но с элементом нравоучения) романов XVIII века: англичанин Сэмюэл Ричардсон, написавший «Памелу, или Вознагражденную добродетель» (1740), «Клариссу Гарлоу» (1748) и «Грандисона»