Евгений Онегин. Роман с разбором психолога и литературоведа - Александр Сергеевич Пушкин

Одновременно Онегин боится за Ленского, поскольку в семейной истории Онегиных глубокие чувства вели к смерти, депрессии и разрушению, и он не верит, что бывает иначе.

VII

Татьяна слушала с досадой

Такие сплетни; но тайком

С неизъяснимою отрадой

Невольно думала о том;

И в сердце дума заронилась;

Пора пришла, она влюбилась.

Так в землю падшее зерно

Весны огнем оживлено.

Давно ее воображенье,

Сгорая негой и тоской,

Алкало пищи роковой;

Давно сердечное томленье

Теснило ей младую грудь;

Душа ждала… кого-нибудь,

VIII

И дождалась… Открылись очи;

Она сказала: это он!

Увы! теперь и дни и ночи,

И жаркий одинокий сон,

Все полно им; все деве милой

Без умолку волшебной силой

Твердит о нем. Докучны ей

И звуки ласковых речей,

И взор заботливой прислуги.

В уныние погружена,

Гостей не слушает она

И проклинает их досуги,

Их неожиданный приезд

И продолжительный присест.

Комментарий литературоведа

VII. Алкало пищи роковой…

Алкать – сильно желать.

VII. Душа ждала… кого-нибудь…

Предназначенность героев друг другу, узнавание и моментальная влюбленность при встрече – штамп романтической литературы. Пушкин тут снова играет с ожиданиями, которые не оправдаются.

Комментарий психолога

Почему Онегин понравился Татьяне

Татьяна увидела в Онегине человека, похожего на нее саму: грустного, замкнутого, избегающего людей, погруженного в свой внутренний мир.

Возможно, такое совпадение случилось с ней впервые в жизни. Все детство Татьяна прожила рядом с совсем другими людьми, неблизкими ей по духу: добрым и беззаботным отцом (вероятно, гипертимного склада), влюбчивой, затем разочарованной, но нашедшей себя в авторитарном стиле ведения хозяйства матерью (возможно, истеричного характера с элементами психопатии), веселой и милой сестрой (как и отец, гипертимного склада).

Довольно непросто жить в семье, где ощущаешь себя чужой. Судя по всему, общий язык Татьяна нашла только с няней – вероятно, эмотивной, – которая легко эмоционально откликалась на живые чувства девочки, знала много историй и сказок.

На этом фоне Онегин выглядит одновременно близким по духу и взрослым, зрелым, как если бы он уже прошел все, что Татьяне только предстоит пройти, и мог бы быть ей другом и наставником. Он как идеальный отец, которого у нее никогда не было. Но это на сознательном уровне.

Сильная влюбленность, как правило, связана с тем, что другой человек одновременно напоминает нам наши ранние объекты и дает надежду, что отношения с ним сложатся ближе и лучше, чем с ранним объектом.

Бессознательно Татьяна выбирает для себя человека в депрессивном состоянии, разочарованного жизнью, ощущающего постоянно скуку и безнадежность. В нем легко узнается портрет матери Татьяны первых лет ее младенчества. Их даже роднит любовь к моде и туалетам: и мать Татьяны всегда была одета по моде и к лицу, и Онегин проводит в приготовлениях к выходу в свет три часа.

IX

Теперь с каким она вниманьем

Читает сладостный роман,

С каким живым очарованьем

Пьет обольстительный обман!

Счастливой силою мечтанья

Одушевленные созданья,

Любовник Юлии Вольмар,

Малек-Адель и де Линар,

И Вертер, мученик мятежный,

И бесподобный Грандисон18),

Который нам наводит сон, —

Все для мечтательницы нежной

В единый образ облеклись,

В одном Онегине слились.

X

Воображаясь героиней

Своих возлюбленных творцов,

Кларисой, Юлией, Дельфиной,

Татьяна в тишине лесов

Одна с опасной книгой бродит,

Она в ней ищет и находит

Свой тайный жар, свои мечты,

Плоды сердечной полноты,

Вздыхает и, себе присвоя

Чужой восторг, чужую грусть,

В забвенье шепчет наизусть

Письмо для милого героя…

Но наш герой, кто б ни был он,

Уж верно был не Грандисон.

XI

Свой слог на важный лад настроя,

Бывало, пламенный творец

Являл нам своего героя

Как совершенства образец.

Он одарял предмет любимый,

Всегда неправедно гонимый,

Душой чувствительной, умом

И привлекательным лицом.

Питая жар чистейшей страсти,

Всегда восторженный герой

Готов был жертвовать собой,

И при конце последней части

Всегда наказан был порок,

Добру достойный был венок.

XII

А нынче все умы в тумане,

Мораль на нас наводит сон,

Порок любезен – и в романе,

И там уж торжествует он.

Британской музы небылицы

Тревожат сон отроковицы,

И стал теперь ее кумир

Или задумчивый Вампир,

Или Мельмот, бродяга мрачный,

Иль Вечный жид, или Корсар,

Или таинственный Сбогар19).

Лорд Байрон прихотью удачной

Облек в унылый романтизм

И безнадежный эгоизм.

Комментарий литературоведа

IX. Любовник Юлии Вольмар…

Любовник – здесь: возлюбленный. Юлия – героиня романа «Юлия, или Новая Элоиза» (1761). По сюжету, она влюблена в своего учителя Сен-Прё, но в итоге выходит замуж за Вольмара, а их отношения с Сен-Прё сменяются возвышенной дружбой.

IX. Малек-Адель и де Линар,

И Вертер, мученик мятежный…

Турок Малек-Адель – герой романа «Матильда, или Крестовые походы» (1805) французской писательницы Софи Коттен – был идеалом романтических барышень XIX века.

Де Линар – герой французского романа «Валери, или Письма Гюстава де Линара к Эрнесту де Г.» (1803) Юлии Крюденер.

Вертер – герой романа Иоганна Вольфганга фон Гёте «Страдания юного Вертера» (1774).

IX. В единый образ облеклись,

В одном Онегине слились.

Перечисленные выше персонажи – герои сентиментальных любовных романов XVIII века, которыми зачитывались в России во времена Пушкина. Татьяна, следуя распространенной тогда привычке, переносит литературные образцы на реального Онегина (для нас, читателей, тут двойная игра, так как они тоже литературные герои). Любопытно, что все эти любовные истории завершаются трагически.

X. Кларисой, Юлией, Дельфиной…

Клариса – героиня романа С. Ричардсона «Кларисса Гарлоу» (1748).

Дельфина – героиня романа «Дельфина» (1802) французской писательницы и мыслительницы мадам де Сталь, к которой Пушкин относился с большим уважением и интересом.

XI. Свой слог на важный лад настроя,

Бывало, пламенный творец…

В этой и следующей строфах противопоставляются устаревшие нравоучительные романы XVIII века и произведения эпохи романтизма, то есть начала XIX века, – в то время очень модные.

XII. А нынче все умы в тумане…

Помните, выше Германия была названа «туманной»? Этот эпитет Пушкин не раз повторяет применительно к романтизму.

XII. Британской музы небылицы…

Романтизм – во многом из-за Байрона – считался в первую очередь английским направлением в европейской литературе.

XII. Или задумчивый Вампир,

Или Мельмот, бродяга мрачный…

В 1816 году в Швейцарии группа друзей – Джордж Байрон, Перси Шелли, его молодая жена Мэри и врач Джон Полидори – оказались запертыми дома из-за дождя. Чтобы скоротать время, они решили сочинять друг для друга страшные истории. Из всей компании только Мэри Шелли справилась с заданием, написав знаменитый роман «Франкенштейн». Байрон же набросал лишь фрагмент истории о вампире. Позже, в 1819 году, Полидори развил эту идею и опубликовал роман «Вампир», который поначалу приписали Байрону. Однако