Я рожден(а) для этого - Элис Осман

Элис Осман

Я рожден(а) для этого

I WAS BORN FOR THIS

by Alice Oseman

Екатерина Колябина, перевод на русский язык, 2019

Издание на русском языке, оформление. Popcorn Books, 2019

Text copyright Alice Oseman 2018

Cover design HarperCollins Publishers 2018

* * *

Дети говорят, что людей иногда вешают за правду.

Жанна д’Арк

Предисловие автора к русскому изданию

Привет всем! Меня зовут Элис Осман, и я рада представить вам первое издание моей книги в России. Я считаю, что мне невероятно повезло увидеть свое произведение переведенным на русский язык, – и я бесконечно рада, что российские читатели теперь тоже могут с ним познакомиться.

Люди всегда сходили с ума по знаменитостям. Я росла, когда на подъеме славы были Jonas Brothers, One Direction, Джастин Бибер и Кардашьяны, когда добивались успеха первые звезды ютьюба. Я застала становление социальных сетей – целого мира, в котором люди проводят немалую часть жизни, исследуют свои чувства и находят настоящих друзей. Именно об этом мире я хотела поговорить в книге «Я рождена(а) для этого».

Меня завораживало – и до сих пор завораживает – то, как люди моего поколения влюбляются в знаменитостей. Фанатов-подростков часто изображают неуравновешенными и инфантильными, но я считаю, что отношения между фандомом и объектом восхищения куда сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Одна из рассказчиц в моей истории – Ангел, фанатка, только закончившая старшую школу. Она находит в музыке «Ковчега» утешение, радость и надежду. Для Ангел это не просто увлечение – это спасение от проблем и неурядиц в ее собственной жизни. В мире фандома она обретает настоящих друзей, встречает людей, которые ее понимают.

Но фандом – спасение не для всех. Джимми, еще один герой, от лица которого ведется повествование, – фронтмен группы «Ковчег». И он до ужаса боится своих фанатов. Боится власти, которой обладает фандом, боится давления, которое фанаты оказывают на группу. Джимми тоже прячется в музыке, но чем дальше, тем отчетливее ощущает, что она ему не принадлежит, что он где-то сбился с пути и все глубже увязает в беспорядочном мире славы.

И где-то между этими героями лежит точка равновесия. В конце концов Ангел и Джимми оказываются в одной комнате – и в результате этой короткой, невнятной встречи подвергают сомнению все, что знают о себе. А также спрашивают себя: смогут ли они бороться за то, что им дорого?

Фандом и музыка объединяют людей. Равно как и книги. И мне приятно думать, что кто-то в России – так далеко от Великобритании! – будет читать эти слова, словно мы слушаем одну песню или фанатеем по одной группе.

Искренне надеюсь, что история Ангел и Джимми придется вам по душе. Думаю, мальчики из «Ковчега» с удовольствием бы отправились в тур по России.

Понедельник

Мне было тринадцать, когда я впервые услышала глас Божий.

Жанна д’Арк

АНГЕЛ РАХИМИ

– Глазам своим не верю, – говорю я, прижимая руку к сердцу. – Ты настоящая.

Джульетта, высвободившись из моих объятий, улыбается так широко, что, кажется, лицо ее сейчас треснет.

– И ты настоящая! – восклицает она, указывая на меня. – Так странно! Но круто.

По идее, между нами не должно возникнуть неловкости. Мы общаемся с Джульеттой Шварц уже два года. Да, только по интернету, но в наши дни интернет-дружба ничем не отличается от реальной, и Джульетта знает обо мне больше, чем самые близкие школьные друзья.

– Ты живой человек, – повторяю я. – А не просто пиксели на экране.

Я знаю о Джульетте почти все. Знаю, что она ложится спать не раньше двух ночи, что больше всего ей нравятся фанфики с сюжетом «враги становятся любовниками», а еще она втайне обожает Ариану Гранде. Я знаю, что она, вероятно, вырастет в рафинированную женщину средних лет, которая цедит вино, зовет всех «дорогушами» и поглядывает на окружающих с легким презрением. И все равно для меня оказывается неожиданностью, что голос Джульетты звучит глубже и богаче, чем по скайпу, а волосы и в самом деле рыжие (она, конечно, говорила, что рыжая, просто на экране ее волосы выглядели скорее каштановыми); а еще она на голову ниже меня – хотя я та еще каланча и уж к этому могла бы привыкнуть.

Джульетта приглаживает челку, я поправляю хиджаб, и мы направляемся к выходу с вокзала Сент-Панкрас. Мы молчим, и я вдруг начинаю нервничать, хотя не должна бы. Ведь мы с Джульеттой практически родственные души: два существа, вопреки всему нашедшие друг друга в глубинах интернета, мы составляем ту еще парочку. Джульетта – романтичная барышня с острым умом. Я – эксцентричная сторонница теорий заговора. И мы обе живем ради «Ковчега», лучшей группы в истории человечества.

– Тебе придется говорить мне, куда идти, – улыбаюсь я. – У меня напрочь отсутствует чувство направления. Иногда я теряюсь по дороге в школу.

Джульетта смеется – еще один новый звук. Вживую ее смех чище и звонче, чем по скайпу.

– Ну, раз уж это ты приехала ко мне в гости, я так и так отвечаю за маршрут.

– И то правда. – Я преувеличенно громко вздыхаю. – Уверена, это будет лучшая неделя в моей жизни.

– Боже, и не говори! Сама уже считаю дни. – Джульетта достает телефон, тыкает в экран и показывает мне таймер с обратным отсчетом: «Осталось три дня».

Меня прорывает:

– Честно говоря, я с ума схожу. Даже не представляю, что надену! И понятия не имею, что буду говорить.

Джульетта снова приглаживает челку. От этого ее жеста сразу начинает казаться, будто она-то в точности знает, что делать.

– Не волнуйся, у нас в запасе сегодня, завтра и целая среда, чтобы продумать план действий. Я заведу отдельный список.

– Ну тогда нам не о чем беспокоиться!

Ни у одной из нас в реальной жизни нет друзей, увлекающихся творчеством «Ковчега», но ни меня, ни Джульетту это не смущает, пока мы есть друг у друга. Я пыталась увлечь «Ковчегом» одноклассниц, родителей, даже старшего брата, но никто особо не заинтересовался. Проблема в том, что стоит мне заговорить о «Ковчеге» – или вообще о чем угодно, – и я уже не могу остановиться, а людей это порядком раздражает.

Но не Джульетту. Мы