Сочувствую, что вы так чувствуете - Ребекка Уэйт
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту readbookfedya@gmail.com для удаления материала
Сочувствую, что вы так чувствуете читать книгу онлайн
Для Элис и Ханны, святой и грешницы, взросление – это испытание. Мать в воспитании придерживается подхода «разделяй и властвуй», а отец придерживается тактики отсутствия. Еще есть старший брат Майкл, чье неодобрение – сила, с которой нужно считаться. И наконец, есть семейная катастрофа, о которой никогда не говорят, но которая сформировала всех в семье.
Став взрослыми, Элис и Ханна продолжают свой путь по дороге разочарований, их жизнь так не похожа на то, что они представляли в детстве. Им так хочется нащупать наконец совсем иной путь – не тот, где сплошь чертополох и колючки, колдобины и препятствия, а тот, где любовь, радость и смех. Но тропа жизни все петляет и петляет меж диковатых пейзажей, пока не становится ясно: ничего не получится, пока они не разберутся в отношениях меж собой и с матерью. И либо все починят, либо сожгут все дотла.
Умный и тонкий роман о семье, о близости, о том, что можно сколько угодно искать себя или бежать от себя, но ничего не добьешься, пока не остановишься и не посмотришь в глаза тем, кто всегда был рядом. «Сочувствую, что вы так чувствуете» – трагедия, которая смешнее любой комедии.
Ребекка Уэйт
Сочувствую, что вы так чувствуете
I’m sorry you feel that way by Rebecca Wait
Copyright 2022 by Rebecca Wait
Книга издана при содействии Агентства Van Lear LLC
Перевод с английского Анастасии Наумовой
Анастасия Наумова, перевод, 2024
«Фантом Пресс», оформление, издание, 2025
Глава 1
2018
В целом похороны им нравятся. Майклу – потому что он по жизни питает слабость к церемониям, Ханне – потому что она любит, когда эмоций через край, Элис – потому что такие мероприятия вообще сплачивают. Их матери – потому что она чувствует, будто добилась своего. Пришедшая пораньше Элис встречает гостей у входа в крематорий. Это ее жизненное кредо – приходить раньше, а у Ханны – опаздывать (или совсем не приходить, или же оказываться там, где ей быть не полагается).
– Вежливее было бы их на улице встретить, – замечает мать.
– Так дождь же.
– Элис, это похороны, – говорит мать, словно на похоронах всем полагается намокнуть.
Но, так как мать не выказала ни малейшего желания составить ей компанию под дождем, да и вовсе куда-то подевалась, Элис теперь и стоит тут – топчется в жарко натопленном предбаннике, где пахнет дезинфицирующим средством, и мокрой шерстью, и еще чем-то приторным и неуловимым – Элис отчаянно надеется, что не смертью.
Она помогла матери организовать эти похороны – или, по крайней мере, так официально считается. На самом же деле основную часть забот Элис взяла на себя: вела переговоры с ритуальными агентами, согласовывала очередность действий со священником, отправляющим церковное торжество (в свете обстоятельств это слово казалось Элис странноватым), и бронировала в Клубе рабочих зал для поминок. Сильнее всего она переживала из-за угощения, потому что с трудом представляла себе, кто именно придет. Неделю-две назад, в субботу, она перебрала документы в старом тетушкином доме, отыскала несколько адресов (кое-где не было даже имен тех, кто там живет) и отправила извещения о похоронах. Наткнулась Элис и на кое-какие телефонные номера – позвонив по ним, Элис оставила несколько голосовых сообщений, поговорила с очень любезным мужчиной, который отрицал всякое знакомство с тетей, и менее любезной женщиной – наорав на Элис, та бросила трубку. Прийти пообещали некоторые из тетиных соседей, в основном люди пожилые, жившие на этой улице задолго до смерти бабушки и дедушки Элис.
Гроб с тетушкиным телом уже стоит перед часовней. Мать Элис не захотела, чтобы его торжественно несли мимо собравшихся.
– Только лишняя суета, – сказала она, – вдруг уронят?
– Не уронят, – отмахнулась Элис.
– Да запросто. Твоя тетушка не сказать чтоб пушинка была.
Элис, любившая тетку, пропустила колкость мимо ушей.
Первые несколько машин уже заезжают на парковку. Сквозь стеклянную дверь в дождевых потеках Элис смотрит на приехавших, и ее грызет тревога за них, ее обычная тревога по приезде куда-то. Всю жизнь приезжать куда-нибудь давалось Элис непросто. В детстве, когда ее привозили поиграть к подружкам (или, что хуже, на вечеринку) или даже к бабушке с дедушкой и когда машина останавливалась у дома, тревога принималась неотступно грызть Элис. Потом гул двигателя затихал, и желудок словно наливался свинцом. (Ханна же тем временем сломя голову и без оглядки бежала к дому.) Сам повод бывал, как правило, приятным и даже радостным. Однако для Элис пропасть между тем состоянием, когда ты еще не на мероприятии, и тем, когда уже туда попал, огромна, а преодолевать ее порой приходится за несколько секунд.
Среди прибывших Элис Ханну не видит. Она толкает тяжелую деревянную дверь и приветствует двух пожилых женщин, в которых узнает тетиных соседок, миссис Линден и миссис Джексон, – хорошо, что она и имена их вспомнила как раз вовремя. Они сетуют на погоду, и Элис поворачивается к вошедшему следом за ними мужчине, худющему, с жиденькими, зачесанными поверх лысины прядями и в светло-коричневом замшевом жилете с темными пятнами от дождя.
– Я ее близкий друг. – Он сжимает руку Элис в своей.
От многозначительного вида, с которым старичок произнес «близкий», Элис становится не по себе.
– Замечательно, – говорит она, – где вы познакомились?
Старичок оглядывается, словно боясь, что их подслушивают.
– Так, в одном месте, – туманно отвечает он. Этот ответ явно не предполагает дальнейших расспросов.
– И давно вы были знакомы? – все же делает попытку Элис.
– В каком-то отношении да.
Беседа начинает надоедать Элис, и она рада, когда ее вниманием завладевает крупная, на первый взгляд незнакомая женщина в блестящей темно-синей водолазке. Едва переступив порог, женщина хватает Элис за руку и говорит:
– Ну, здравствуй, солнышко!
– Здравствуйте, – отвечает Элис, – спасибо вам огромное, что пришли.
– Ох, да брось. Как я рада тебя видеть! Столько лет прошло!
Такой поворот тревожит Элис: этого нового противника она явно не помнит. Однако женщина выжидающе смотрит на нее, и Элис, боясь ее обидеть, мямлит:
– И я вас тоже. Рада вас видеть.
– Так все это печально, – говорит женщина, и Элис соглашается.
Миссис Линден и миссис Джексон уже удаляются по коридору, а вот близкий тетушкин друг по-прежнему околачивается возле Элис. Хорошо бы он не попросил представить его. Впрочем, доходит вдруг до Элис, его-то имени она тоже не знает. В надежде вытянуть из гостьи еще что-нибудь Элис делает ставку на нее:
– Как вы добрались?
– Очень быстро, солнышко, – отвечает гостья, – мы же тут рядышком живем.
Соседка! Элис ликует. Женщина улыбается:
– Ты так на него похожа – просто удивительно. Господи, как же нам всем его не хватает, да?
Тут Элис понимает, что женщина ошиблась, но как лучше сообщить ей об этом, она не знает.
– Вообще поразительно, – женщина вглядывается в лицо Элис, – я сейчас словно на него смотрю. Он живет в тебе. У тебя его глаза. И его нос – его знаменитый нос! И даже подбородок его.
– На самом деле, мне кажется… – начинает было Элис, которой такое сравнение ничуть не льстит, но гостья перебивает ее:
– Ладно, пойду найду Марджори. Она тут пишет, что заняла мне местечко, а ты ж ее знаешь.
Элис остается в компании тетушкиного друга в жилетке. Он видел ее унижение, и от этого неловкость усугубляется. Элис силится придумать какую-нибудь подходящую реплику, чтобы разрулить ситуацию, но незнакомец опережает ее:
– Какая приятная дама. Прошу прощения, но я, пожалуй, пойду присяду.
Элис провожает его взглядом. Следующие несколько минут она предается самобичеванию, перебирая в памяти слова из беседы с
