Категорически влюблен - Екатерина Бордон

Екатерина Бордон

Категорически влюблен

Екатерина Дорн, 2025

Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

* * *

Глава 1

Если бы хоть кто-то удосужился спросить Катю, она бы сказала, что это была плохая идея.

Ужасная.

Чудовищная.

Монстрическая!

И, пожалуй, совершенно нелепая.

Вот только Катю, увы, никто не спрашивал. Мнением семнадцатилетних троечниц в принципе редко интересуются, а Кате «повезло» вдвойне. Светлана Сергеевна, ее мама, была очень энергичной женщиной. О-о-очень. Прямо очень-очень. И, что гораздо страшнее, она почему-то свято верила, что ее дочь ни дня не проживет без едкого материнского комментария, тщательно замаскированного под ценный совет.

«Ты там в этой своей Москве вещи-то без присмотра не оставляй. А то я тебя, растяпу, знаю!»

«Питайся нормально, поняла? На фастфуды не налегай, у тебя и так есть склонность к полноте».

«Вот сердцем чую, ты там вляпаешься в какие-нибудь неприятности. Это же ты!»

Катя молча скрипела зубами (спорить с мамой – себе дороже) и злорадно предвкушала, как будет вляпываться во все неприятности подряд, демонически хохоча и потрясая в воздухе недоеденным бургером. Муа-ха-ха! В конце концов, студенческая жизнь для того и предназначена! Особенно в Московском институте медиа и искусств.

Это же МИМИ!

Катя мечтала об этом институте и студенческой жизни в общаге. Грезила! Паковала чемодан и представляла, как будет рисовать комиксы до одурения, зажигать с подружками до утра и с визгом носиться по этажам, убегая от красавчиков с хорео. А теперь…

Катя раздраженно дернула на себя огромный красный чемодан, чтобы перетащить его через бордюр.

…Теперь ей придется жить в съемной квартире у черта на куличках. В подмосковном, прости господи, Долгоречном! И ладно бы одной… Так нет же, с ненавистным Захаром, который все детство ей испоганил!

Катя огляделась по сторонам и недовольно поджала губы. Долгоречный мало чем отличался от родного Воронежа и совсем не походил на красотку-Москву. Кате она показалась ведьминским котлом с каким-то разноцветным зельем, которое бурлит и светится сотней огней. А в Долгоречном светилась только вывеска «Пиво на розлив».

Супер!

Катя протяжно вздохнула и, состроив скорбную моську, потянулась к карману, где покоился умирающий телефон. Если верить навигатору, до третьего дома по улице Октябрьской оставалось шестьсот метров. И всего два процента зарядки! Еще и темнеть начало… «Тах-тах-тах» – торопливо затарахтели по брусчатке колесики чемодана.

Третий дом оказался неказистой пятиэтажкой с крошечным магазинчиком «…одукты» на первом этаже (буквы «П» и «Р», очевидно, пали смертью храбрых). Катя миновала его так быстро, как только могла, и, пыхтя от натуги, затащила чемодан на крыльцо к внушительной подъездной двери. Коробка домофона напоминала швейцарский сейф, но прямо над ней какая-то добрая душа приклеила бумажку с кодом от замка. Катя потыкала пальцем в кнопки и с облегчением шагнула в прохладную пещеру подъезда.

Лифта в доме не оказалось.

Ну конечно! Как же иначе? Тихо выругавшись, Катя покрепче ухватилась за ручку чемодана, перекинула длинную темно-русую косу за спину и потащилась наверх. В кармане, печально хрюкнув на прощание, умер телефон.

Когда выяснилось, что Катя поступила в МИМИ, мама с ней почти две недели не разговаривала. Другие мамы прыгали бы от радости – дочка поступила в Москву на бюджет! – но только не Светлана Сергеевна. И дело было даже не в том, что Катя хотела рисовать комиксы. Просто она с ней (тут драматичная пауза) НЕ ПО-СО-ВЕ-ТО-ВАЛАСЬ. Сделала по-своему, причем самым наглым (тайным) образом. Сама отправила результаты ЕГЭ, сама подготовила портфолио… И вдобавок посмела не провалиться! В общем, злостно лишила мать священного права сказать: «Я же говорила, что нечего и пытаться в Москву поступать».

Лед тронулся, только когда за очередным молчаливым завтраком Катя догадалась упомянуть, что небожитель Захар три года назад тоже поступил в МИМИ. Мама призадумалась. Не доела рисовую кашу и ушла в комнату, чтобы пошушукаться по телефону с тетей Викой, мамой Захара. Они вместе работали в стоматологии и давно дружили, поэтому Катя с детства регулярно получала самые свежие сводки о новых достижениях Захара. Вот радость-то!

«Ах, окончил музыкальную школу по классу скрипки!» – заливалась соловьем мама.

«Ох, единственная золотая медаль в параллели!»

«Ой-ой-ой, поступил в МИМИ на иняз и уже маме деньгами помогает, репетитором работает!»

Сын, блин, маминой подруги. Сколько Катя себя помнила, мама постоянно их сравнивала – и уж, конечно, не в Катину пользу. Она на фоне Захара всегда выглядела дурищей, потому что была… ну, обычным ребенком. Без всяких там выдающихся достижений, если, конечно, не считать достижением ее воистину исключительную любовь к комиксам, крабовым палочкам, смешным носкам и фанфикам про Гарри Поттера.

Собственно, с них все и началось.

Сначала это были просто небрежные рисунки на полях тетрадей и обрывки сюжетов в голове. Потом первые стрипы. Первый убогий комикс по пейрингу Драмионы. Ну и понеслось.

Как бы пафосно ни звучало, но это не Катя выбрала комиксы любовью всей своей жизни. Это комиксы выбрали ее. Да и вообще, не важно, кто там первый в кого влюбился. Просто в десятом классе Катя окончательно и бесповоротно поняла, что должна – обязана – стать комиксистом. Потому что ничто другое не делает ее такой бессовестно счастливой, настоящей и… целой.

Жаль, мама этого не понимала.

Катя наконец заползла на пятый этаж (аллилуйя!) и, пристроив чемодан у стены, повернулась к серой железной двери с номером триста двенадцать. Сказать, что ей не хотелось в нее стучаться, – вообще ничего не сказать. Это была мамина идея! Та самая – ужасная, чудовищная и монстрическая.

Нелепая.

– Ладно, – сказала мама, без стука ворвавшись в Катину комнату спустя неделю загадочных шушуканий с тетей Викой. Катя от неожиданности подпрыгнула на кровати и поперхнулась крабовой палочкой. – Езжай на эту свою учебу в Москву.

Это прозвучало так, словно мама дала добро на прыжок из самолета без парашюта.

– Серьезно? – взвизгнула Катя, бросаясь к маме с объятиями, но та сдвинула брови и предупреждающе показала ей два пальца.

– Но у меня два условия.

Катя радостно закивала, все еще не в силах поверить своему счастью. Что там за условия? Есть каждый день ненавистные брокколи? Переплыть океан в тазу? Слетать на луну и обратно? Да что угодно, лишь бы поехать в Москву-у-у!

– Первое – жить будешь у Захара.

Так. Что угодно, кроме этого. Улыбка медленно сползла с Катиного лица.

– Мам, ты же шутишь?