Современная иранская новелла. 60—70 годы - Голамхосейн Саэди

Современная иранская новелла. 60—70 годы

ЗА НАРЯДНЫМ ФАСАДОМ

Казалось бы, не так давно в древней столице Ирана Персеполисе с необыкновенной пышностью отмечалось 2500-летие основания Персидской империи… Процессии богато разодетых всадников, толпы статистов в экзотических костюмах воссоздавали в монументальных живых картинах страницы двадцатипятивековой истории государства, подарившего человечеству одну из величайших цивилизаций. По замыслу устроителей юбилея торжества должны были подчеркнуть незыблемость монархического режима в Иране, доказать освященность этого строя тысячелетними традициями и продемонстрировать всему миру благополучие и процветание современного Ирана.

Благополучие, процветание, прогресс, небывалый экономический подъем — эти слова последние несколько лет не сходили со страниц официозных иранских газет, и внешне вроде бы ничто не предвещало стремительного развития событий, потрясших Иран в феврале 1979 года.

Рухнул нарядный фасад, которым шахское правительство и нажившаяся на нефтяном буме элита пытались обмануть мировую общественность. Страну захлестнула волна народного гнева. Монархический режим пал, и с его падением был окончательно развенчан миф об «иранском феномене», об идеальном обществе социальной гармонии и всеобщего благоденствия.

Книга, которую вы сейчас держите в руках, во многом поможет вам понять причины, вызвавшие революцию в Иране, познакомит со сложным переплетением проблем, тяжким грузом придавивших иранский народ, расскажет о быте, мировоззрении и психологии современных иранцев.

Ведущий жанр современной иранской литературы — новелла начала особенно интенсивно развиваться с 30-х годов нашего века. Реалистическое направление в новеллистике заложили крупнейшие мастера персидской прозы Садек Хедаят (1903—1951) и Мохаммад Али Джамаль-заде (род. 1892). Советским читателям хорошо известны также имена Садека Чубека (род. 1916) и Джалала Але Ахмада (1923—1969), углубивших тенденции критического реализма и наполнивших свои рассказы острой социальной проблематикой.

Последние два десятилетия ввели в иранскую новеллистику новые имена, выдвинули новых авторов, и сейчас их творчество — значительное явление литературной жизни страны. Творческая биография нового поколения литераторов складывалась в годы серьезных испытаний — испытывалась не только их верность реалистическому искусству, но и гражданское мужество. В условиях деспотического режима, строго регламентировавшего духовную жизнь страны, в литературе подавлялось любое проявление свободомыслия, преследовалось все, что противоречило политике правящих кругов. «Литераторов, осмелившихся правдиво писать о положении бедняков, об удушающей атмосфере беззакония и произвола, арестовывали, бросали в тюрьмы, подвергали нечеловеческим пыткам» — так вспоминает недавнее прошлое известный иранский писатель Голамхосейн Саэди[1].

И все же силы прогрессивной литературы развивались и крепли, преодолевая препоны цензуры, мутный поток мещанской беллетристики, веяния реакционных течений буржуазного искусства Запада, стремление властей превратить художественное творчество в орудие официальной пропаганды.

Читателям этого сборника предстоит встреча с двенадцатью иранскими писателями, пришедшими в большую литературу в основном в 60—70-е годы. Некоторых авторов, таких, как Голамхосейн Саэди, Феридун Тонкабони, Хосроу Шахани, в нашей стране уже знают по выходившим ранее переводам, но большинство имен читатели откроют для себя впервые.

Рассказы, включенные в книгу, весьма разнообразны как по творческому почерку, так и по мировосприятию их создателей, обладающих различным жизненным и профессиональным опытом. Одни из них уже достаточно четко проявили себя в новеллистике, другие еще ищут свою манеру, свой стиль. Все это делает содержание сборника довольно пестрым. Однако в книге ощутимо проступает и объединяющее всех авторов начало — острый интерес к актуальным проблемам иранской действительности, стремление правдиво отобразить жизнь своих современников с ее сложностями и противоречиями.

Социальной насыщенностью и критической направленностью отмечены прежде всего те произведения, которые самой «материей» сюжета изобличают демагогию апологетов так называемой «белой революции», или «революции шаха и народа». Таковы открывающие сборник новеллы Голамхосейна Саэди «Дандиль» и «Пожар». События, происходящие в первой из них, вводят нас в мир городского «дна», в район грязных притонов и трущоб. Но и здесь существуют «одни и другие», и здесь господствуют те же жестокие законы, что и в обществе почище, от которого отторгнуты дандильцы, только действуют эти законы грубее, обнаженнее, воспринимаемые как норма, установленная самой жизнью. Никого по-человечески не тревожит судьба девочки, обманом завлеченной в заведение Мадам и ставшей приманкой для клиентов с тугим кошельком. Лаконичное, внешне бесстрастное, без малейших ноток мелодраматизма повествование, психологически убедительные детали воссоздают атмосферу цинизма, равнодушия и праздного любопытства, с которыми обитатели Дандиля наблюдают надругательство над человеком. Ощущение обыденности происходящего усиливается комическими и натуралистическими эпизодами. И эта обыденность трагической в своей безысходности ситуации особенно потрясает, заставляет задуматься о несовершенстве мира, в котором утрачено уважение к высшему смыслу бытия — человеку.

В иную обстановку переносит читателя новелла «Пожар». В ней писатель рассказывает о быте и нравах торгашеской среды, где всем управляют принципы собственнической морали, где стремление к «сытой жизни» обесценивает подлинно человеческие качества. С присущим ему искусством реалиста-психолога Саэди показывает, как в критической ситуации обнажается в людях то глубинное, что в обычных условиях проявилось бы не в столь резкой форме. Пламя пожара высветило истинную сущность слов, поступков и помыслов персонажей новеллы.

С рассказами признанного мастера прозы Голамхосейна Саэди тематически перекликается ряд других произведений сборника, звучание которых также определяют сочувствие к бедам бесправных и обездоленных и неприятие трезвой, бездушной морали состоятельных слоев общества.

В рассказе «На память нашему счастливому будущему» Надер Эбрахими, пожалуй, более «открытым текстом», чем Саэди в «Дандиле», разрушает «оптимизм» буржуазного мира. Несколько коротких школьных сочинений на тему «Моя биография». В каждом из них рассказывается о споем, сокровенном, но все вместе они выливаются в мрачную повесть о неизбывной нужде, неодолимых трудностях, о полуголодном существовании, на которые обречены семьи бедняков. Это действительно, как говорит учительница, потрясенная открывшейся ей правдой жизни, «убедительное подтверждение никчемности пустых лозунгов и заповедей лживых пророков нашего века».

Но если в грустных сочинениях маленьких авторов нет-нет да и мелькнет слабый лучик надежды на что-то лучшее в их жизни, которая только начинается, то герою новеллы Аббаса Пахлавана «Стук молотка» уже ничто не может помочь. Мотив непрочности социального бытия человека труда в буржуазном обществе пронизывает содержание этого рассказа.

В мире несправедливости и жестокости живут и герои новеллы Феридуна Тонкабони «Происшествие». Они начинают задумываться над тем, какие же злые силы определяют судьбы людей, заставляя одних становиться на путь преступлений или хвататься за любую работу, лишь бы не умереть с голоду, других — погибать только за то, что попытались отстоять свое право жить по-человечески, а третьих — преследовать этих смельчаков и охранять покой и благополучие четвертых. К ответу на этот вопрос и ведут монологи участников драматической