Рассвет сменяет тьму. Книга вторая: Восставшая из пепла - Николай Ильинский
Виктор торопился к железнодорожной станции. Приходуюсь добираться до нее пешком, ибо не то, что автомобиля, попутной повозки на дороге не появлялось: и рано, и мало было автомашин, а про автобусы и говорить было нечего, они существовали пока лишь в мечтах сельских жителей. Зато воздух какой — свежий, прохладный, настоянный на аромате увядающих трав и жнивья. Степь, распластавшая по обе стороны дороги свои, казалось, беспредельные крылья, а впереди заканчивавшаяся высоким, может, даже скифами наметенным курганом с триангуляционной вышкой на самой его макушке, была наполнена запахом свежей соломы: здесь с опозданием завершили уборку пшеницы. Это место ему было знакомо, здесь когда-то до войны он со всей школой и, главное с Катей, собирал черепашек.
Лучи солнца уже ярким огненно-красным веером играли на восточном небосклоне, когда Виктор по шпалам подходил к станции, которая встретила его суетней и голосами пассажиров. Кого здесь только не было: демобилизованные солдаты с пустыми вещмешками, просто мужики и бабы с тяжелыми мешками и сумками в руках и на плечах, сонные детишки — все ждали прихода рабочего поезда. На нем Виктору предстояло проехать всего лишь шесть полустанков, а там видно будет, как добраться до Завального.
Поезд вскоре появился. Старенький паровоз выкашливал густые клубы дыма и, хрипло свистя, предупреждая о своем прибытии, устало подъехал к перрону. И тут началось!.. Пассажиры бросились на него, как сильно изголодавшиеся хищники где-нибудь в африканской саванне. Давка, крики, ругань. Через минуту Виктор увидел облепленные людьми вагоны. Внутри битком набито тел, другие снаружи буквально висели, держась за поручни, третьи гордо восседали на крышах, довольные, что поедут с ветерком до своей станции, но все-таки поедут! И Виктор махнул рукой. Такая комфортабельность его не удовлетворяла, да и здоровье не позволяло тискаться в толпе. И он решил пешком добираться до границы соседнего района, которая была не так уж и далеко.
Всю дорогу, пока он шел к станции, его душил беспрерывный кашель. Теперь, когда предутренней сырости не стало, кашель утих. «Все равно надо идти к врачам, — беспокоился он и тут же сам назначил срок. — Вот справлюсь с делами и пойду…» А пока он решил пешком добираться до неизвестной ему деревни. «Ничего, язык до Киева доведет!» — подбодрял он сам себя.
Утро оживило дорогу: появились конные повозки, трактора и даже полуторки. Но только ближе к полудню, когда Виктор устал уже и «голосовать», надеясь проехать хотя бы несколько километров, рядом с ним, взвизгнув тормозами и подняв горячую пыль, остановился грузовик. Из кабины полуторки на Виктора, весело улыбаясь, смотрел совсем юный рыжий шофер.
— Если вы идете прямо и прямо, то и я еду прямо и прямо, — теперь уже громко засмеялся шофер и кивнул в сторону убегавшей меж полей и деревень дороги.
— А как ты догадался! — в свою очередь засмеялся Виктор, обрадованный тем, что появилась возможность пожалеть собственные ноги.
— Тогда садитесь… с той стороны ко мне в кабину, — предложил водитель, — в кузове чего трястись… Да там у меня и все занято неизвестно чем… — он назвал районную МТС, из чего Виктор понял, что, наконец-то, он на территории соседнего района. — Сюда, — водитель с силой открыл дверцу, которая от времени немного перекосилась и отворялась теперь с трудом. — Сами вы ее снаружи ни за что не откроете… Вот такая у меня колымага, на грани фантастики! — он переключил сцепление, которое тоже «заедало», и полуторка тронулась.
Дорога была ухабистая, усидеть в кабине спокойно было не просто, но и так ехать было лучше, чем хорошо идти. Автомобиль, урча и фыркая, наматывал на свои лысые колеса километр за километром.
— Мне в Завальное, — стараясь от частых толчков и тряски не прикусить язык, сказал Виктор.
— В Завальное? — переспросил шофер и на минутку задумался, видимо, соображая, где это есть такая деревня, и все же вспомнил. — Есть в нашем районе такой… населенный пункт, конечно, не город, хотя я туда ни разу не ездил… Нужды не было, — как бы извиняясь, добавил он. — Я видел указатель на дороге вправо: «Завальное»… Да мы будем проезжать, сами увидите… Там мы остановимся, и вы пойдете… Сколько километров, точно сказать не могу… А вы по демобилизации?
— Да.
— Вижу, — глянул шофер на плечи Виктора. — Погоны недавно сняли… Вся гимнастерка сильно выгорела, а там, где были погоны, — еще зеленая… Погоны без знаков или как?
— Лейтенант…
— Я так и думал… Это сразу видно, — лицо у парня в конопушках, нос вздернут кверху, глаза серые, веселые. — Мой отец тоже, правда, сержантом с фронта пришел… Живой! За всю войну ему пуля только щиколотку царапнула… Бывает же!..
— Повезло твоему отцу, — сказал Виктор. — Редкий случай… Ну как у вас жизнь? — не зная, как продолжить разговор, как бы между прочим спросил он, ибо сидеть молча было неудобно, да и качка в кабине наводила дремоту, если учесть, что он мало спал ночью.
— Хорошо! — с радостью отозвался шофер, тоже желавший побеседовать. — Войны нет, похоронок больше не шлют, бабы не голосят… Хорошо! — подтвердил он и, немного помолчав, продолжал. — Все, как говорит мой отец, по путю… Конечно, после войны, как после пожара. Представить можно, — рассуждал он как взрослый, много повидавший на своем веку. — Только бы налогов поменьше… Коровы на дворе нет — молоко все равно давай, нет кабана — мясо сдай, есть в огороде яблоня, даже если она и без яблок, плати за нее, а там шерсть, а там неизвестно что… Так у нас в деревне все сады повырубили! Дворы насквозь ветрами пронизывает… В общем, живем — «назови мне такую обитель», — сказав это, водитель встрепенулся, стал боязливо поглядывать на Виктора, который тут же в уме продолжил: «где бы сеятель твой и хранитель, где бы русский мужик не страдал», не показывая вида, что вник в смысл сказанного, и шофер успокоился, дескать, от куда вернувшемуся с фронта человеку помнить Некрасова, к тому же попутчик неожиданно перевел тему разговора.
— Давно водишь антилопу гну?
— Давно! — звонко отозвался шофер. — Как немцев
