Рассвет сменяет тьму. Книга вторая: Восставшая из пепла - Николай Ильинский
— У нас в Нагорном, — вдруг прервала Прилепова Анна и тоже встала, у нас в Нагорном есть еще человек… Господи, как же я раньше о ней не подумала! Толковая, активная, со средним образованием, гром-баба, хотя и не замужем еще… То есть муж был, хотя и не расписаны, Александр Званцов, брат Виктора, пришла похоронка, он в Сталинграде погиб, герой! Теперь его сынок без штанишек по селу бегает… Татьяна Петровна Крайникова! Прекрасный человек, хотя и женщина!
— Ну, что женщина — это не беда, эмансипация женщин — дело хорошее…
— Что, что? — не поняла Анна.
— Иная женщина стоит нескольких мужиков — вот что!
— Это я знаю по себе, была в Грузии, в болотах по поясь возилась, насмотрелась на тамошних мужиков… У них одни юбки на уме!..
— Посмотрим, Анна Дмитриевна, обсудим кандидатуру Крайниковой, — Прилепов понизил голос, — тут видишь ли, какая червоточина, есть графа: был ли или была ли на оккупированной территории? Будто люди виноваты, что оказались под немцем… Даже вот сынок Татьяны, о котором вы говорите, тоже с черной меткой… И такие метки людям мешают… Но это между нами!..
— Вы, Павел Иванович, об этом мне могли бы и не говорить, — так же тихо сказала Анна. — Знаю! Если бы я, например, захотела учиться на дипломата, мне показали бы дулю с маслом… Но Таньку же мы не в дипломаты метим: в председатели одного захолустного сельсовета.
— Хорошо, хорошо, посоветуемся…
После свадьбы Виктор стал думать о работе. Сидеть на шее родителей он не собирался, тем более что теперь появились у него новые обязанности — забота о собственной семье. Как-то встретил на улице Антонину Владимировну, которая доказала районному начальству, да и люди помогли, что она правильно поступила, уча детишек в годы оккупации, воспитывая их прежде всего в духе патриотизма и прививая им через уроки именно русскую культуру, а не фашистскую идеологию. Все Нагорное встало на ее сторону. И Антонину Владимировну назначили директором школы.
— Но вот беда, учителей катастрофически не хватает, — пожаловалась она Виктору. — А ты ведь был у нас в школе на виду, один из лучших, по всем предметам имел отличные оценки… Мог бы помочь школе… Впрочем, Виктор Афанасьевич, я поговорю в районе об этом… Будешь работать и заочно учиться в педагогическом…
Прежде всего Антонина Владимировна обратилась к новому председателю сельсовета Татьяне Крайниковой. которую недавно избрали на эту должность к радости Анны. Татьяна внимательно выслушала просьбу директора и согласилась: среди многих других наболевших трудных проблем, обсужденных на приеме у Прилепова, была обозначена и эта проблема. Председатель райисполкома только пожал плечами, услышав предложение Крайниковой взять учителем в местную школу Виктора Званцова, и посоветовал ей обратиться в отдел по образованию. Там ее тоже внимательно выслушали, созвонились с кем сочли нужным в райкоме партии и вежливо ответили:
— Званцов не годится.
— Почему? — удивилась Татьяна. — Он что — дважды два не знает? Или «мама мыла раму» на доске не напишет? Я вместе с ним училась: он может вести начальные классы, да и не только начальные!.. Может!
— У него нет педагогического образования…
— Сегодня нет, а завтра будет!.. Разве нельзя учиться заочно?
Но в отделе уклонились от прямого ответа. Даже когда Татьяна попросила назначить Виктора в школу военруком, должность которого в Нагорновской средней школе пустовала, ей снова отказали:
— Нет.
И она опять отправилась к Прилепову и высказала наболевшее.
— А почему бы вам самой, Татьяна Петровна, лично не помочь школе? — вдруг не то спросил, не то предложил председатель райисполкома. — У вас тоже среднее образование… Возьмите какую-нибудь дисциплину на себя…
— Здрасте, Павел Иванович! — воскликнула Татьяна. — Не о себе я хлопочу! Надо, так я пойду и проведу уроки, хотя у меня, как и у Званцова, на что указывают в районо, нет педагогического образования… Да и в школе я училась хуже Виктора… Я больше романами увлекалась, о Печорине мечтала. А Виктор хорошо знал и математику, и физику, и даже химию, которую я терпеть не могла…
Прилепов рассмеялся, ему нравилась искренность и болезнь за других людей нового председателя сельсовета, а потом, кинув взгляд на Татьяну из-под бровей, сказал:
— Званцов другое дело, но пока он никуда не проходящий… Поэтому вы и сами не надейтесь и его не обнадеживайте… Говорил я о нем в райкоме партии. Говорил! Но ответ такой: не может подозреваемый в сотрудничестве с гитлеровцами воспитывать наших детей… С каким трудом Антонине Владимировне Забродиной разрешили работать в школе… Но это опять же между нами, — погрозил он Татьяне пальцем. — Нужно время, чтобы разобраться… Дело ведь серьезное, знаешь!
— Еще бы, — вздохнула Татьяна, — но я не верю, что Виктор убил летчика…
— Анна Дмитриевна то же самое утверждала, но я ей сказал, что и вам теперь скажу: веру в пухлую папку бюрократа не вложишь…
Не ладилось у Виктора с работой и в колхозе. Председатель Прокофий Дорофеевич вначале метил его в бригадиры, но вдруг раздумал, а по какой причине, не объяснил, скорее всего, решил Виктор, его заставили раздумать. Ведь за тройку на свадьбе ему влепили по первое число и наградили выговором. Во всяком случае, разговора об этом больше не было, а бригадиром стала Анна, которая долго упиралась, не желая больше «командовать людьми» — и не умеет, и стыдно.
— Ты справлялась с обязанностями председателя сельсовета, а бригадиром тебе быть — что семечки грызть, — рисовал ей перспективу Конюхов.
Однажды в ноябре, когда начались холодные затяжные дожди, было скверно и на улице, и на душе, председатель вызвал Виктора в правление. Сунув ноги в резиновые сапоги и накинув на голову солдатскую плащ-палатку, Виктор пошел навстречу секущему в лицо частому дождику, скользя и увязая сапогами в раскисшем черноземе, который являлся благодатью для высоких урожаев летом и непролазным препятствием для транспорта в осеннюю и весеннюю слизь. В помещении правления также было пасмурно и скучно.
— Вот какие дела, Виктор Афанасьевич, — встретил Конюхов вытиравшего рукавом мокрое от дождя лицо Званцова, — наш колхоз заимел небольшое стадо бычков и телок… больше телок. Говорят, аж из Германии пригнали….А ухаживать за ними некому, — председатель внимательно наблюдал за реакцией Виктора, но у того на лице не дрогнул ни один мускул. Он сразу понял, к чему клонит Прокофий Дорофеевич.
— Хотите назначить меня скотником? — резко спросил он.
— Там трудодни хорошие, — заметил председатель.
— А сколько стоит
