Обед, согревающий душу - Ким Чжи Юн

— Впредь, если не будешь знать, как дальше жить, попробуй сказать себе то, что сказала бы своему ребенку. Да-да, скажи себе: «Питайся хорошо, одевайся тепло, будь внимательна на дорогах. А если что случится, сообщай мне». Поняла? Заботься о себе так, как позаботилась бы о дочери. Что будешь советовать ей, советуй и себе. Неужели ты бы сказала родной кровиночке: «Когда тяжело, страдай в одиночестве!» Нельзя так больше жить, андестенд?[64]

Обняв Чони, Кымнам погладила ее по спине.

Желтый свет ламп «Изумительного ланча» падал на их фигуры, слившиеся в одно целое. Словно на картине Эгона Шиле «Мать и дитя», где женщина в красном одеянии обнимает обнаженную дочь, уткнувшись лицом в ее волосы.

* * *

До суда оставалась всего неделя. Отец Тыль продолжал угрожать, но Чони не меняла стратегии поведения. Как бы он ни кричал, что является родным отцом девочки, по закону он не имел права отнять ее у Чони. Но, конечно, ей было страшно. Ведь ему-то как раз ничего не стоило преступить тот самый закон.

Каждый раз, когда в их магазине звенел дверной колокольчик, Чони вздрагивала. Она оглядывалась по сторонам, когда ходила на курсы по маникюру, а выходя из учебного класса, проверяла, не поджидают ли ее внизу, у лестницы. Казалось, этот человек в любую секунду может выскочить из-за угла. Она набралась решимости стоять до конца, но все-таки годы унижений и побоев давали о себе знать, заставляя ее съеживаться при одной мысли об этом мужчине.

Лицо дочери, теплая поддержка Кымнам и Ынсока придавали ей смелости, но проходило какое-то время, и страх снова сковывал Чони… Так ее постоянно кидало из стороны в сторону.

Она внимательно посмотрела налево и направо, но, к счастью, никого не заметила. Чони всегда ходила в наушниках, но теперь вынула их из ушей, прежде чем отправиться домой. С наступлением зимы солнце садилось все раньше. На улице сильно похолодало. Чони дважды обмотала вокруг шеи серый шарф, прикрывая им лицо, и вдруг услышала гудок автомобиля.

— Чони!.. — позвал ее Ынсок.

Одет он был в толстовку такого же, как шарф Чони, серого цвета.

Она остановилась и взглянула на него.

— А я как раз еду на Хэхвадон… Подвезти?

Еще по пути в студию дизайна ногтей Чони заметила на въезде в переулок голубой грузовик. Конечно, она знала. Знала о том, что Ынсок приглядывает за ней.

— У меня и мандаринки припасены, и даже теплый американо!

В грузовике вкусно пахло, и аромат этот по ощущениям исходил от Ынсока. Он все время возил яйца, и поэтому Чони представляла, что в грузовике должно пахнуть именно ими, но она ошиблась. Это был тонкий зимний аромат. Казалось, так пахнет костер в морозную ночь. В переносном стакане цвета слоновой кости плескался американо. Кофе уже остывал, и Чони задумалась о времени, что Ынсок прождал ее. «А говорил, теплый… Как давно он здесь?»

— Ну как вам? Я сам его сварил.

— Ну… Вкусно.

— Вкусно?! Уф, очень рад. Тогда в следующий раз снова встречу вас с кофе. Правда, это фильтр, приготовленный вручную, поэтому вкус может немного отличаться, — смущенно рассмеялся Ынсок.

Чони пристально посмотрела на него. И почему только Ынсок так заботится о ней? Ведь все при нем, чего ему не хватает?

— Спасибо вам. И за то, что забрали Тыль на прогулку в тот день. Как вы уже поняли, тогда я…

— Можете ничего не говорить. В другой раз… Потом расскажете. Что бы это ни было.

— Потом?

— Хм, да, «потом» звучит так, словно никогда. Может, в день первого снега?

Чони улыбнулась:

— В это время я могу уже оказаться в тюрьме.

Ненадолго повисло молчание.

— После того как познакомился с вами, я очень долго обо всем размышлял. Очень много думал. Всегда, когда проезжал Хэхвадон, Ихвадон или Сонбукдон. И даже когда кричал на улице в громкоговоритель: «Доставка яиц!» Все думал: ну почему это произошло с вами? Почему Бог дал вам такую тяжелую судьбу? Но вы знаете… Мне кажется, сегодня я смогу ответить на этот вопрос.

Грузовик остановился на светофоре перед пешеходным переходом, и Чони внимательно посмотрела на Ынсока. Его глаза сияли, как никогда прежде, — нежно и кротко. В этот миг он напомнил ей ласкового котенка.

— Я думаю, Бог послал вам этого недостойного человека, чтобы в будущем вы не прошли мимо достойных, добрых людей. Чтобы сразу заметили их. Бог подарил вам этот опыт, чтобы научить разбираться в людях.

Чони промолчала.

— Вот какой ответ пришел ко мне.

Красный сигнал светофора сменился на зеленый.

Ынсок положил руку на рычаг переключения передач и надавил на педаль газа. Голубой грузовик медленно пересек пешеходный переход и двинулся дальше. Вместо ответа Чони повернула круглый регулятор громкости плеера, и из колонок полилась музыка. Зазвучал саундтрек из фильма «Бойфренд из будущего».

Когда автомобиль проехал парк Марронье и на углу поворачивал в сторону станции «Хэхва», Чони вдруг нарушила молчание:

— Поворачивайте налево!

— Хотите заехать в «Изумительный ланч»?

— В магазине горит свет! Но не должен, сегодня выходной!..

Ее глаза наполнились страхом.

Ынсок развернул машину и въехал на знакомую, засаженную соснами улицу. В это мгновение раздался громкий крик, который было слышно даже в грузовике. Чони тут же распахнула дверь и, выскочив на дорогу, помчалась к магазину.

Через прозрачное окно магазина виднелся страшный беспорядок. Витрина, на которой всегда ровно стояли с любовью сделанные ланч-боксы, была разбита, а под кассовым аппаратом валялись разбросанные монеты. Было видно, что Кымнам отталкивает непрошеного гостя. Ее всегда опрятно причесанные и убранные наверх волосы растрепались, а за спиной в слинге плакала Тыль.

«Он все-таки посмел сюда явиться. Сюда, в „Изумительный ланч“, в мою райскую обитель!»

Чони влетела в магазин и со всей силы влепила мужчине пощечину.

— Эй ты! Выметайся отсюда!

— Ну наконец-то. Я уж почти забыл, какой бойкой ты бываешь.

— Я сказала, быстро вон из магазина! Говори только со мной! — продолжала надрываться Чони, и Тыль заплакала еще сильнее.

Все это время Кымнам защищала девочку, не давая мужчине забрать ее, а теперь крепко схватила Чони за руку:

— Чони, уходи… Бери Тыль и убегайте. Посмотри, как она плачет!

Сегодня Кымнам совершенно случайно заглянула в магазин. Она зашла удостовериться, что выключила рисоварку — главную виновницу огромных счетов за электроэнергию, — и наткнулась на отца Тыль. Сначала она попыталась дать ему отпор словами, но тот начал распускать руки, и женщина оказалась не в состоянии противостоять.

— Что значит «уходи», бабуля?! Я сказал, что забираю моего ребенка!