Таёжный, до востребования - Наталья Владимировна Елецкая
К сожалению, это не единственная его ошибка. О прочих, ввиду врачебной этики, я распространяться не буду, но об этом случае вам следует знать.
– Спасибо, что рассказали, но это не уменьшает моей вины. Я должна была сопроводить Обухову к Армену Оганесовичу, внушить ей, что ее состояние достаточно серьезно…
– Вы уверены, что она бы вас послушала?
Я покачала головой и честно ответила:
– Обухова мне не поверила, потому что не восприняла меня как врача, а я не смогла найти нужных слов, чтобы убедить ее в серьезности ситуации.
– Ну хорошо, доктор Завьялова. – Фаина Кузьминична откинулась на спинку стула. – На этом пока закончим. Время позднее, сегодня у вас был непростой день. Да, чуть не забыла. Подпишите. – Она передала мне тот самый лист, который я безуспешно пыталась разглядеть. – Это приказ о вашем назначении. Я утром предупреждала, что он будет готов не сразу.
У меня ведь нет секретаря, я всё делаю сама. Вон там, в углу, видите, печатная машинка. Я печатаю на ней официальные документы, но на это появляется время только к вечеру.
– Почему у вас нет секретаря? Главврачу ведь положено…
– Главврачу много чего положено. Но я пользуюсь не всеми своими привилегиями.
Я расписалась в графе «Работник с приказом ознакомлен» и выдохнула от облегчения.
– Вы думали, что я решила вас уволить? – спросила Фаина Кузьминична с удивившей меня проницательностью.
– Это было глупо с моей стороны, ведь чтобы уволить, нужно сперва принять на работу… Вы бы тогда просто отправили меня обратно в Ленинград.
– В логике вам не откажешь, а это уже неплохо. – Главврач улыбнулась.
Пользуясь моментом, я набралась смелости и быстро спросила:
– Фаина Кузьминична, можно мне завтра уйти пораньше? Я должна встать на комсомольский и воинский учеты и купить все необходимое…
– Хорошо. С 15:00 можете быть свободны.
– Спасибо.
– Если вам надо позвонить в Ленинград, на почте есть переговорный пункт.
– Спасибо, – повторила я с меньшим энтузиазмом.
– У вас ведь остались в Ленинграде родственники? – скорее не вопросительно, а утвердительно уточнила главврач.
– Только отец. Но мы… не поддерживаем отношений.
– Понятно. Вы свободны, доктор Завьялова.
Мне показалось, что тон Фаины Кузьминичны неуловимо изменился, но я не придала этому значения, попрощалась и отправилась в общежитие, чтобы, наконец, хорошенько выплакаться.
8
На следующее утро мне вновь пришлось воспользоваться Нининой щедростью и позавтракать у нее. Она приготовила глазунью и поджарила любительскую колбасу. Я не привыкла к такой тяжелой пище, обычно ела по утрам овсяную кашу или бутерброды с сыром, но в моем положении привередничать не приходилось, к тому же я проголодалась еще с прошлого вечера.
За чаем я попросила Нину рассказать, где находятся магазины, аптека, почта, военкомат и райком ВЛКСМ. Чтобы не объяснять на пальцах, Нина достала с книжной полки карту Таёжного, развернула ее на столе, сдвинув посуду в сторону, послюнявила химический карандаш и нарисовала стрелочки от общежития до мест, которые были мне нужны, подписав над каждой стрелочкой названия, чтобы я не запуталась.
– Карту можешь не возвращать, я за эти два года поселок исходила вдоль и поперек.
– Ты говорила, у вас есть Дом культуры…
– Не у вас, а у нас. Ты теперь тоже местная.
– Кроме Дома культуры, где еще можно свободное время провести?
– Кинотеатр – раз. – Нина загнула палец. – Библиотека с читальным залом – два. – Она загнула второй. – Дом быта – три. Это, конечно, не совсем культурное место, но мы там частенько бываем.
– Давай сходим в кино? В Ленинграде в конце июля была премьера фильма «Бесконечная любовь» Франко Дзеффирелли. Я не успела сходить, может, в местном кинотеатре его еще показывают? Надо расписание сеансов узнать.
– Расписание в «Ангарской правде» печатают, это местная газета, в Богучанах издается. Но я кино не особо жалую, вот на танцы – всегда пожалуйста. А на фильм о любви тебе и без меня есть с кем сходить, – подмигнула Нина.
– С кем это? – я напряглась.
– Сама знаешь.
– Если ты намекаешь…
– Всё-всё, молчу! Поможешь мне вымыть посуду?
– Конечно. Вы ее на кухне моете?
– А больше негде. Приходится по несколько раз на дню бегать туда-сюда по лестнице с тарелками да сковородками. Сколько раз просили Клаву выделить под столовую бесхозную подсобку рядом с кухней!
А она упирается: там, мол, окна нет, не положено по санитарным нормам. А мы бы там столы и стулья поставили и убирались бы по очереди, сколько времени можно сэкономить, особенно по утрам. Мужчинам-то хорошо, они на первом этаже живут и в ус не дуют, а самое обидное, кухней почти не пользуются – в больничной столовке питаются. Только Рустам, анестезиолог наш, готовить любит. Его отец поваром работает в московском «Узбекистане»[8], представляешь? Рустам такой плов готовит – пальчики оближешь! А мясо лучше него никто не жарит, он на свой день рождения всю общагу бараниной угощает, ему родня из Ташкента мясо присылает. Мы двенадцатое сентября потом весь год вспоминаем!
– Если у него отец на такой должности, да еще в столице, что он в Таёжном забыл?
– Ой, там такая любовная история! Как-нибудь расскажу, сейчас некогда. Да, пока помню: перед тем как идти на работу, получи у Клавы постельное белье и полотенца.
– Не хочу я на казенном спать и казенным вытираться. Лучше сегодня все новое куплю.
– Ну-ну, – с прежней раздражающей неопределенностью хмыкнула Нина.
Кухня выглядела неприветливой и необжитой, хотя ею, по словам Нины, пользовался весь второй этаж. Вдоль одной стены выстроились три стола, старенький холодильник «ЗИЛ» и буфет для посуды, у противоположной стояли две плиты и две раковины. Окно, в верхней части заколоченное фанерой, выходило во внутренний двор. Стены были выкрашены коричневой краской, что придавало помещению еще более отталкивающий вид. Даже если бы размеры кухни позволяли поставить обеденные столы, я бы все равно не смогла здесь есть.
– А холодильник общий? – спросила я, помогая Нине составлять посуду в раковину.
– Ну да. Продукты никто не ворует, все друг друга знают. Но лично мне это неудобно, поэтому я взяла холодильник в долгосрочный прокат. И тебе советую. Посмотри, горячая вода в баке есть?
Я подняла крышку с огромного эмалированного бака и едва успела увернуться от облака горячего пара, ударившего мне в лицо.
– Осторожнее, ошпаришься, – запоздало предупредила Нина. –
