Причуды старика - Флойд Делл
М-р Уиндл очнулся у себя дома; жена, дочь и доктор стояли около его постели.
Он попытался заговорить.
— Тише! — сказали они. — Выпей лекарство!
Он упрямо покачал головой, собрал все свои силы и шопотом спросил:
— Они ее вернули?
— Он все еще бредит, — сказала м-с Уиндл.
Но дочь поняла. Она вышла из комнаты и вернулась с маленькой книжкой — той самой, которую он все эти месяцы носил в кармане пальто.
— Это тебе нужно? — спросила она, показывая ему книгу.
Он радостно улыбнулся.
— Вот, здесь она будет лежать, — сказала дочь, засовывая книгу ему под подушку. — А теперь будь умником, папа, и выпей лекарство.
Он проглотил микстуру, закрыл глаза и заснул.
Проснувшись, он сначала не мог определить, что в действительности с ним случилось и что было лишь его фантазией. Несколько дней пребывал он в недоумении, не решаясь задавать вопросы. Он знал, что был жертвой галлюцинации: образ белокурой девушки, Ады, ворвался в действительность. Трудно решить, что именно было реальным. А он не хотел, чтобы окружающие смотрели на него, как на сумасшедшего.
Вскоре он узнал, что пребывание в тюрьме было вполне реальным. Да, он сидел в тюрьме, — он, Натэниел Уиндл!
Но как он оттуда вышел? Об этом ему рассказали. Генри добился его освобождения, объяснив, что произошла ошибка. Родные заботились о том, чтобы газеты умолчали об инциденте. Это было бы ужасно, ибо какое объяснение могла дать семья? А теперь никто ничего не знал. Соседям сказали, что м-р Уиндл заболел.
Все это рассказал ему Генри. Он дал знать в полицию, когда м-р Уиндл не вернулся в тот вечер домой. Имя его нашли в списках арестованных. Тогда Генри отправился в полицию и объяснил им, в чем дело. Неслыханное издевательство — арестовывать такого человека, как м-р Уиндл! Но начальник полиции придерживался другого мнения, и Генри решил обратиться к одному влиятельному политическому деятелю — некоему Дэну О’Брайну. Разбудил его среди ночи и сообщил о случившемся. М-р О’Брайн сказал: «Ладно, я переговорю с начальником полиции!» И тот вычеркнул м-ра Уиндла из списков и вместе с Генри отправился в тюрьму.
Вся семья была убеждена, что полиция допустила нелепейшую ошибку. М-р Уиндл остался этим очень доволен — нелегко было бы объяснить, как он очутился на этом ящике из-под мыла. Из членов семьи никто ничего не знал.
В худшем случае все считали, что праздное любопытство довело его до беды. И это было в высшей степени неприятно. Они знали, что ему незачем было стоять там и слушать такие речи. М-с Уиндл втайне надеялась, что урок послужит ему на пользу.
И она не ошиблась. Лежа в постели или греясь на солнце, м-р Уиндл, ослабевший после болезни, немало размышлял о своей безумной выходке. Да ведь он мог умереть там, в камере! И умер бы, не приди ему на помощь Генри. М-р Уиндл был растроган, представляя себе, как Генри искал его по всей тюрьме, осматривая одну камеру за другой. Он чувствовал, что до сих пор не умел ценить Генри.
Когда в комнату входила жена и приносила бульон и лекарство, он с раскаянием вспоминал, как она его предостерегала: «Это тебя до добра не доведет!» — Она знала, что он — старый дурак, и хотела его защитить. Только теперь оценил он ее преданность.
А его дочь… Удивительно, как обе женщины самоотверженно за ним ухаживали, заботились о его здоровьи и благополучии. Да, раньше он не ценил домашнего уюта.
4
Был ясный зимний день, когда м-р Уиндл в первый раз вышел один на улицу. Долго пришлось ему бороться, пока он снова не обрел своей независимости. Женщины хотели держать его пришитым к юбке. Кажется, они опасались выпускать его из дома без провожатого. С негодованием он говорил себе, что они считают его старым идиотом.
Приятно было снова почувствовать себя свободным. Приятно уйти из дома. Дальше он не в силах был выносить домашнюю обстановку.
Он отправился в сквер и осмотрелся по сторонам; странные эмоции его захлестнули. Этот жалкий сквер, где росли растрепанные смоковницы, а на скамьях сидели бедняки, просматривающие в смятой газете отдел «Спрос и предложение труда», — этот маленький островок в самом центре города показался ему чем-то священным, словно забытое поле битвы или разрушенный храм, покинутый верующими. Слезы выступили у него на глазах.
Он опустился на скамью, достал из кармана книжку о Новой Атлантиде и раскрыл ее. Много раз читал он первую страницу, а дальше так и не пошел. И сейчас он снова начал с первой страницы.
«Мы отплыли от Перу (где пробыли целый год) в Китай и Японию. Путь наш лежал через южные моря, и провизии мы с собой взяли на двенадцать месяцев. Впродолжение пяти месяцев дул попутный, хотя и слабый ветер с востока. Но затем ветер изменился и подул с запада, и в течение многих дней мы почти не продвигались вперед и готовы были вернуться. Наконец поднялся сильный юго-восточный ветер, погнавший наше судно к северу. К тому времени не осталось у нас провизии, хотя запасы были сделаны большие. Без припасов остались мы в великой водной пустыне и, почитая себя погибшими, стали готовиться к смерти.
К вечеру следующего дня на севере показалось что-то похожее на густую гряду облаков, и у нас вспыхнула надежда — не земля ли там. Мы знали, что южные моря неисследдваны и, быть может, некоторые острова или даже континенты до сих пор не открыты. Поэтому мы всю ночь держали путь на север, где чудилась нам земля. На рассвете следующего дня мы ясно различили землю; берег был лесистый — вот почему нам казалось, что мы видели темную гряду облаков. Через полтора часа мы вошли в защищенную от ветра гавань большого города.»
Дальше м-р Уиндл читать не стал. Оторвавшись от книги, он погрузился в туманные мечты… мечты об Атлантиде — стране, где могли бы осуществиться все его юношеские стремления…
5
Снова м-р Уиндл стал бродягой, неутомимым искателем, который сам не знает, чего ищет.
Твердо решил он быть благоразумным. Больше он не попадет в беду… Но однажды, проходя по грязной улице в одном из торговых районов, он увидел вывеску над дверью, и воспоминания о нелепом инциденте снова пришли ему на память. Он узнал, что здесь находится клуб тех юношей, которые выступали в сквере и были посажены в тюрьму.
