Мало кто знает, но не секрет - Азамат Борисович Габуев

– А сейчас я хочу сделать заявление!

Я напрягся у себя в кабинете.

– Наша группа хочет выразить протест против творящегося безобразия!

Я схватил телефон и стал звонить Тамику, чтобы он остановил этого придурка. Тамик не брал. Ну все, я пропал, меня спикер живьем съест.

– Сейчас, пока мы здесь выступаем, в бассейне реки Амазонке рубят тропические леса! И следующей песней мы хотим поддержать тамошних активистов и показать, что далекий Владикавказ с ними. Надеюсь, они увидят запись в нашем инстаграме[51].

Группа заиграла песню Майкла Джексона. Эту, где леса в клипе горят. Я выдохнул и расстегнул пару пуговиц на хæдоне. Тут ко мне заглянул спикер, подпевая: «Аааааа! Уууууу!» Он явно был доволен.

***

Меня в очередной раз позвали в ток-шоу «Открытым текстом». Люблю там бывать. Понятно, что большинство сейчас смотрит Ютуб, а не телевизор, но все равно эти шоу добавляют мне медийности. Тем более голосует у нас старшее поколение.

Тема выпуска была «Куда идет Осетия?». За кулисами новенькая гримерша попыталась меня напудрить. Я ей объяснил, что отсутствие пудры и прочего макияжа – условие моего участия в передаче. Если не верит, пусть спросит у Эльбруса – ведущего шоу. Она отстала. Лучше бы сама накрасилась, а то бледная вся и прыщ на подбородке.

Первым выступал историк Олег Джиоты. Он сказал, что нам нужна идея. В Советском Союзе такая идея была. А сейчас ее найти трудно. Это потому, что национальная идея предполагает, что есть мы и они. А мы не знаем, кто такие эти они.

Арсен Бигаев – поэт и главный редактор журнала «Дзырд» говорил по-осетински о том, что сейчас наш народ более сплоченный, чем в советское время. Аланство – объединяющий фактор. Если знать, куда идем, то сможем туда направлять младших.

Потом микрофон взял Маир. В его речи содержались ценные мысли о том, что мы должны найти свое место в мире. У нашего народа есть миссия, которую мы не осознаем. Нужно понимать, насколько глубока наша культура. Нужно чтить наш флаг, законы кармы и тонкого мира. Нартский эпос – это сила, которая одним словом говорит о многом. Он написан иносказательно, ибо, будь он написан прямым текстом, его бы давно уничтожили наши враги. И еще нужно помнить, что мы часть России, и выстраивать диалог с ее руководством.

Слово снова попросил Бигаев и выдал:

– Я вот вообще не понимаю, зачем нам в Осетии парламент? Что они делают?

Эльбрус сориентировался:

– У нас тут как раз депутат нашего парламента Реваз Батразов. Давайте адресуем этот вопрос ему. – И дал мне микрофон.

– Арсен Петрович, – сказал я вежливо, – наши полномочия не такие уж узкие. Мы утверждаем региональный бюджет, ставки региональных налогов, занимаемся прочей работой, которую со стороны не видно, но без которой регион не может функционировать. По теме сегодняшней передачи мы, кстати, тоже работаем. Тут было сказано, что молодежь – наше будущее. Так мы утверждаем региональные программы поддержки талантливой молодежи. Говорят, нужно знать свои корни. Мы и этим занимаемся. Лично у меня сейчас в работе законопроект, который будет защищать нашу традиционную кухню от извращений.

После меня друг за другом выступили поп и мулла. Они, как всегда, лили воду, так что я даже ничего не запомнил.

А потом Эльбрус объявил художницу Ирину Ас-Кухтхацилову. Ее нарочно не посадили в зале с самого начала. Она любит эффектно появляться.

Она вышла в бордовом бархатном национальном платье с длинными рукавами и золотыми рунами на груди. Две черные косы свисали одна спереди, другая сзади. Она взмахнула рукавами, и из них вылетели бабочки.

После аплодисментов она поклонилась старшим и ведущему и присела на диван. По существу вопроса она сказала, что у нас нет будущего, если мы не осознаем, что против нас идет война, в том числе пищевая. Первое, что стоит сделать каждому осетину и вообще человеку, который связывает свое будущее с Осетией, это отказаться от ГМО.

Эльбрус подвел итог, что для нас важнее всего традиция, развитие, справедливость и единство. С этим никто не спорил.

Когда съемка закончилась, я подошел, пожал руки участникам и улыбнулся Ас-Кухтхациловой. Она мне тоже улыбнулась и легонько с достоинством кивнула одними глазами. А потом снова взмахнула рукавами и исчезла в дыму.

Мужчины еще что-то обсуждали, и я бы задержался с ними, но у меня были личные дела, поэтому я извинился и вышел из павильона.

Я заглянул в отдел новостей, сделал вид, будто заблудился, и закрыл дверь. Альда вышла где-то через пять минут и пошла по коридору, будто не видит меня. Я нагнал ее:

– Ты куда пропала?

Она смотрела вперед:

– Вот она я, никуда не пропадала.

– Дурочку не валяй. Почему на сообщения не отвечаешь?

– Реваз, отстань. Зачем ты пришел ко мне на работу?

– Я не к тебе пришел, а к Эльбрусу на шоу.

– Отсняли уже. Теперь уходи.

Я не сообразил, как правильно объяснить, что я пришел хоть и не к ней, но на самом деле к ней.

– Давай увидимся на этих выходных.

Она прошептала:

– Спермотоксикоз, что ли? Так у тебя жена есть.

– Я просто поговорить хочу. Я же понимаю, что здесь не место.

Мы дошли до конца коридора, дальше был тупик без окна. Альда развернулась и пошла в обратную сторону.

– О чем поговорить?

– О наших отношениях.

– Каких отношениях?

Я шел рядом и смотрел на нее.

– Ладно, – она вздохнула. – Спишемся.

Она пошла быстрее. В глубине коридора показался Аркадий – ведущий передачи «Сорок две минуты». Я его хорошо знаю, был у него на эфире как-то. Нормальный мужик. Но тут с ним был певец Алдар, о котором ходят упорные слухи, что он это самое. Если подойти, придется здороваться с ним за руку. Нельзя же поздороваться с Аркадием и проигнорировать того, кто рядом с ним, – это скандал. Но жать руку гомосеку – выше моих сил.

Я снова нагнал Альду:

– Постой!

– Чего еще? – она уже за ручку кабинета взялась.

– Можно к вам?

– Ты дурак или прикалываешься?

– Мне нужно переждать пару минут. Не хочу кое с кем сталкиваться.

Альда посмотрела в сторону Аркадия и Алдара.

– Должен кому-то из них?

– Нет. Это Алдар. Понимаешь?

– Ой, Реваз. Какой ты закомплексованный. Я тебе помочь не могу. Если зайдешь в кабинет, точно больше не увидимся.

Она зашла и закрыла дверь. Я отвернулся, чтобы Аркадий меня не узнал, и побежал. Решил, что спрячусь в туалете. Только