Старшая по подъезду - Александр Бессонов
– Скажите, полицейский, вот вы сажаете человека в тюрьму. А если он не виноват?!
– Я фаталист. Если посадили, значит, есть за что. Не за это, значит, за другое преступление. Колесо сансары крутится, карма мутится…
– До свидания. Жене Стрельникова привет!
– В смысле?!
– Ну, Елена, которая отпечатки…
* * *
Банду Стрельниковых взяли. При обыске у них дома обнаружили колл-центр Сбербанка-онлайн. В тумбочке нашли пять миллионов рублей. Они обманывали бабушек. Родную решили убить. Квартирный вопрос. Елена, пользуясь служебным положением, покрывала мужа.
Матюхину выписали очередную премию. Его очень ценило руководство. Он никуда не лез.
Так мыслило руководство, когда изымало из вещественных доказательств пять миллионов.
* * *
В окно первого этажа постучал молодой мужчина в темном худи, с надвинутым на глаза капюшоном, и тихо попросил:
– Зинаида Петровна, мне две дозы. Вот деньги.
– Под правой ножкой лавочки. А долг, Петя?
– Я верну! Обещаю!
– Куда ты денешься, Петенька. Одна тут тоже залила меня, ремонт не хотела делать…
Куртка
Недавно ко мне в офис заезжал брат жены. Он младше ее на три года. Он начал с порога:
– Женя рассказывала у тебя на литературном вечере со сцены историю из детства. Я тоже вспомнил!
– О, конкуренция! Внимательно слушаю!
– История про куртку!
– Уже интригует.
– Участь младшего брата – всегда донашивать вещи, в моем случае – за старшей сестрой! Только к четырнадцати годам узнал, что мужские рубашки имеют другое расположение пуговиц. На правой стороне!!! А у меня всегда, почему-то, были на левой! Мама отвела глаза, когда я задал прямой вопрос.
Ну, и куртки… Почему-то они у меня были более ярких расцветок, чем у пацанов во дворе.
– Жестко с тобой.
– Не говори. В пятнадцать лет поставил вопрос ребром – хочу крутую куртку! Свою! Мама прониклась. Как ты знаешь, самые крутые вещи тогда продавались на барахолке. И мы купили самую крутую куртку! Мою! Я примерял ее дома, мне кажется, целый день. Сестра, проходя мимо, сказала: «Хм… Интересная какая!» «Моя!» – резко ответил я. Думал, пацаны во дворе лопнут от зависти. Была весна, дожди, и я решил, что куртка должна отвисеться в шкафу и подождать хорошую погоду.
– Как новый сервиз в югославской стенке.
– Типа того. И вот наступает хорошая погода, надеваю новую куртку и выхожу во двор. Пацаны увидели меня и спросили: «А почему ты в куртке сестры гуляешь?!»
– Да ладно?! Она носила твою куртку втихаря?!
– Даааа!!! Я опять донашивал за ней!!!
Вечером того же дня я пересказал эту историю Жене и спросил, есть ли у нее сердце?! Она ответила, что брат все врет и такого отродясь не было! Значит, сто процентов было.
Бодик
Жена прокурора Кировского района плохо спала всю ночь. Утром у нее состоялся разговор с мужем.
– Ты почему ворочалась всю ночь? – спросил муж, собираясь на работу.
– Бессонница.
– Бывает…
– От беззакония, Миша. Наше общество погрязло в разврате!
– Ого! Сон приснился плохой?
– Если бы… Представляешь, вчера вечером на маркетплейсе смотрю бодик…
– Ты сейчас на каком языке со мной говоришь? Бодик?!
– Нижнее белье такое. Потом захожу в отзывы, а там такое…
– Что там такое? – дежурно спросил прокурор, поправляя галстук перед зеркалом.
– Содом и Гоморра! Сотни фотографий женщин в этих самых бодиках.
– Ну и что такого?! Купили вещь, примерили, сфоткались, выложили, чтобы показать, как сидит.
– Что такого?! На, посмотри!!!
Жена показала несколько фото. На фото были полуобнаженные женщины в тех самых бодиках. Муж тут же перестал торопиться и внимательно рассматривал каждую фотографию, приговаривая:
– Срам-то какой, бесстыдницы, да это же в чистом виде обнаженка, разврат, похабщина…
– Вот и я про то же!
– А ты зачем этот бодик смотрела?!
– Хм… Я это… Как его… Оно само вылезло! Я книги покупала. И тут такое выскакивает…
– Так они еще это навязывают?!
– Конечно же! – с уверенностью подтвердила жена.
– Срочно пришли мне ссылку!
– Зачем?
– Будем разбираться!
* * *
Михаил Петрович отменил все дела. Он закрылся у себя в кабинете и целый день пристально изучал фотографии массового «растления общества». Некоторые фото сохранял себе на телефон.
Ближе к вечеру он провел рабочее совещание, где обозначил проблему не то развращения, не то совращения на отдельно взятом маркетплейсе. На совещании присутствовали его четыре помощника. Мужчины. Все четверо попросили ссылки.
Заседание выглядело так: за круглым столом сидели пятеро мужчин в строгих костюмах, уставившись в телефоны, и обсуждали вслух:
– Какой позор!
– Стыд!
– А вот эта ничего. Ой! Срам какой!
– Средь бела дня! В общем доступе!
– Интересно, а у нее депиляция? Тут просто не видно…
– Кайф! Ой! Бред! Слово не то.
– Ну они получат сейчас…
– Ну мерзавцы! Ой, мерзавки! Есть же такое слово?!
В 18:00 один из помощников предложил сходить за пивом. Все всё понимали – нервы! Сходили. В 21:00 кто-то из помощников сказал, что на этом сайте есть вкладка «пояса для чулок». И там еще больше фотографий! И еще более откровенных. «Нервы и так уже на пределе. А тут еще это». Взяли виски. Хорошо, что пятница.
Наутро голова прокурора раскалывалась. Он хотел завести уголовное дело на каждую женщину, которая выложила себя в этом чертовом бодике. После спасительной таблетки и плотного завтрака с апельсиновым фрешем в голове прокурора немного прояснилось, и он решил вместо уголовных дел завести административные.
Потом пошли звонки. Первым позвонил его друг, адвокат Смирнов, и попросил ссылку «на этот беспредел». Его жена уехала на дачу, а он хочет «покопаться в этом грязном деле». Потом к нему в кабинет зашел шестнадцатилетний сын и тоже попросил ссылку. У них в школе проект «Как мой папа помогает нашему обществу». Получив подзатыльник, сын ушел в школу.
Звонили все: коллеги, друзья, друзья друзей… И все просили ссылку на «порочные фото».
Потом позвонили сверху…
Десять минут говорили про семью, ценности, рыбалку, национальное достояние, гендерное равенство и роль женщины в истории… А в конце свинцовый голос в трубке попросил «ту самую ссылку, про которую все говорят». Они разберутся.
А потом к нему в кабинет зашла жена. В том самом бодике… К понедельнику все благополучно забылось.
Честная сделка
Я вышел из продуктового с двумя большими пакетами. Уже на выходе меня спросил кто-то сзади:
– Извините, сударь, я могу к вам обратиться?
Я обернулся и увидел перед собой
