Акбилек - Жусипбек Аймаутов
Оттого что ввалившиеся молодые господа с ходу заставили приплясывать перед ними весь дом, Бекболат, оглядев каждого, предпочел сесть от них подальше.
Толеген то входил, то снова отправлялся на кухню, точил ножи, готовил мясо к столу.
Акбала, рассматривая одну из книг, произнес:
— Эй, да здесь и Каутский есть.
Толеген ответил из гостиной комнаты:
— У меня и Энгельс есть, придерживаемся все-таки марксизма.
— Уа, да что ты! До марксиста ты не дотягиваешь, — надменно заявил возлежавший на кровати Балташ.
Жоргабек и Тыпан нашли приемлемую для обоих иную тему, обсуждая ее вполголоса, пере смеивались и гримасничали. Разговор сводился к водке.
— Почему бы и не выпить? — заключил Жоргабек.
Не нашедший себя в этой «беседе птиц», Ыкан помалкивал в сторонке в одиноком сидении рядом с Бекболатом. Опустив голову, он погрузился в сложный процесс изготовления еще одной своей папиросины. Покурив, Ыкан оглянулся на не спеша вышагивавшего по комнате Акбалу, тронул за плечо Тыпана и спросил:
— Кто тот парнишка?
— Член губревкома товарищ Акбала, — ответил Тыпан и сжал губы.
В это время член ревкома с отрешенным видом прохаживался мимо пышной кровати по ворсистому ковру, останавливал взгляд на обитых бархатом стульях, на фотографиях товарища Ленина, товарища Троцкого и висевшем между ними снимке самого Толегена, осмотрел шкаф, стол, гардероб товарища Толегена пощупал и при этом издал почти стонущий звук: — Ым-ым…
Кто служит в уезде? Кто как живет? Кому можно верить, с кем можно работать? Чем они все озабочены? Какие книги читают? Как они относятся к русским? Кто беден, кто богат, кто порядочен, кто поганец?.. Озадачен Акбала. Как тут, пройдя по квартире и углядев все предметы
в ней, не протянешь: «ым… да…» и не сделаешь выводы. Акбала внезапно остановился рядом с Балташем и произнес:
— Все крупные состояния нажиты грабежом. Не так ли, товарищи?
Толеген и тут сразу же отозвался:
— Получено по ордеру в Совете. Право имею как председатель продовольственного комитета.
Разглядывавший потолок Балташ, услышав вопрос, повернул голову и, глянув на Акбалу, сказал, ероша и приглаживая свои волосы:
— Е, так ведь у богачей и реквизировано! — В глазах его читалась простая цитата: «Как коммунист коммунисту».
Простота хуже воровства. Предположили, что губернский товарищ завел привычный разговор о борьбе классов, а вот нет. Видя, что его не понимают, Акбала выразился яснее:
— Вся эта мебель изъята только у русских? Или реквизировалась и у казахской буржуазии?
Все обеспокоились. Балгаш взглянул в сторону сидевших на бархатных стульях товарищей и ответил, стараясь уйти от сути вопроса:
— Е, бывает, возьмут наши ребята кое-что национализированное государством, ну, держат у себя, как память о буржуях!
Находившийся в эту минуту в другой комнате, Толеген поспешил, перебежал из комнаты в комнату и спросил, глядя на Балташа:
-Что?
Балташ нахмурился, словно тот вмешался в разговор, не касающийся его лично, и отрезал:
— Так, ничего.
Толеген растерялся на секундочку, почувствовал, что пора брать инициативу в свои руки, и воскликнул:
— Давайте, друзья! Прошу к столу!
Гости с показной ленцой двинулись в гостиную комнату. Вслед за ними и Бекболат пристроился к краешку стола. Молодые господа, приняв его за работника, не поинтересовались даже его именем. Насколько унизительно было такое положение для Бекболата — трудно сказать, но то, что и он сам не испытывал никаких симпатий к комиссарам, — точно.
Стол ломился от блюд.
Вначале подали целые куски отварной баранины с луковым, наперченным, круто соленым бульонным соусом. За мясом последовала домашняя лапша. Затем жаркое поспело. На десерт — арбуз.
Как только принялись нарезать мясо, Толеген вынес, демонстративно пряча за спиной, некую стеклянную посудину из дальней комнаты. Тыпан скорчил недоумевающую физиономию и притворно поинтересовался:
— Что там у тебя в руке? — и потянул его за рукав.
— Ничего… Чуть-чуть этой самой… — смутился Толеген и поспешил пристроить вне сенную им склянку под столом.
— Что, чистый спирт? — не отставал Тыпан.
— Немножко «для разбега». — Толеген оглядел из-под век гостей и невинно улыбнулся.
— Ой, не положено такое, — сказал посуровевший Балгаш и краем глаза зацепился за Акбалу.
— Не знаю, как вас, а нас такое не пугает, — сказал Тыпан и погладил свой живот.
— Да вреда зде сь немного. Только для аппетита, — заверил Толеген и выставил на стол побле скивающую бутылку.
Все уставились на сей сосуд.
— Вот проклятье, ще ты находишь ее? — поразился Жоргабек и причмокнул.
— Бывает, подвернется случай… — ответил Толеген.
— Знает доходные места, — заметил Дога и подмигнул.
— Сегодня есть вечернее заседание? — спросил у Ты-пана Бал та ш.
— Сегодня не предвидится… — ответил Тыпан и игриво погладил бутылку. — Не будем ее сердить, сам знаю, как она сердится по-настоящему…
Давненько Ыкан не пробовал водочки. А тут — какая роскошь! Провались все, достанется ему или нет?! Компания принялась уточнять градусы водки, кривляясь, обсуждала и так, и этак занятный предмет… Ыкан не выдержал, поднял стоявший перед ним стакан и заявил:
— Хватит томить беленькую, наливай, дорогой
Застолье рассмеялось. Сидевший до сих пор скромно
Акбала распорядился:
— Велел же аксакал, наливай
Толеген, улыбаясь, разбавил спирт приготовленной водой и разлил его по стаканам:
— Правильно!
Балташ огляделся по сторонам и попросил Толегена:
— Занавески на окне-то опусти.
Гости подняли стаканы:
— Ну, за кого выпьем?
Считавший себя главой стола, Тыпан посмотрел на Акбалу и поспешил предложить:
— Думаю, надо выпить в честь прибывшего к нам гостя.
Акбала встрепенулся:
— Нет, не пойдет. За что-нибудь другое… За какую-нибудь социалистическую идею можно будет… — произнес он, отнекиваясь, чем только подчеркнул, что сам ее представляет.
Тут вскочил со стула Балташ и воскликнул, поднимая стакан:
Да здравствует Советская власть! — и принялся чокаться со всеми персонально.
Да здравствует! — подхватили все вокруг.
Как ни старался Ыкан выразительней воскликнуть «Да здравствует!», не было в нем, как у остальных, восхищения, граничащего с безумием. Превосходней всех выкрикивал здравицу Тыпан.
Второй тост — за большевиков, третий — за казахскую автономию, за ним — за гостей, в конце — за здоровье хозяина дома, водочка лилась и пилась. Только Бекболат так и не смог поднять свой стакан, вилку-то еле удерживал.
Пол-литра спирта потянула на полторы бутылки водки.
