Записки провинциального опера - Виктор Шолохов

он уточнил, находились ли они вместе в определенные дни недели. Оказалось, что в оба из названных дней они не были вместе. В первом случае, приятель, со слов Нины, пропал куда-то без объяснения причины на три дня, что в последующем послужило причиной ссоры, а во второй раз он уезжал к своим родственникам в Казахстан. Рассуждая про себя, Гришин отметил, что именно в оба этих дня случались квартирные кражи. Оперативное чутье, практически никогда не подводившее Гришина, заставило машинально уточнить у Нины, не пропадали ли за период столь непродолжительного общения с новым знакомым еще какие-либо дорогие вещи. Несколько замешкавшись, Нина вспомнила, что не может уже длительное время найти золотую цепочку. Она не могла однозначно ответить, когда она пропала, так как надевала ее крайне редко, а когда решила надеть, то на месте ее не обнаружила. Хранилась она в шкатулке среди прочих украшений и была единственной дорогой вещью среди бижутерии. Она даже интересовалась у своего сожителя, не видел ли он цепочку, но тот ответил отрицательно. Тогда Нина решила, что возможно оставила ее у мамы, когда на выходных была у нее в гостях, но со временем это забылось, и вот сейчас, когда Гришин спросил, она вспомнила. Тогда Гришин поинтересовался, где ее сожитель находится в настоящее время. Она ответила, что уже не видела его около недели. Возможно, он снова без предупреждения куда-то уехал, наивно предположила девушка, ведь у них с ним свободные отношения. Данная ситуация в результате была использована для поимки особо опасного преступника. Гришин, сообщив Нине, что ее сожитель является на самом деле квартирным вором, задействовал ее в качестве живца для его поимки. Задержание проводилось Гришиным и еще двумя операми уголовного розыска ОМВД на съемной квартире Нины, куда приятель Нины пришел по ее предварительному звонку.

На допросе выяснилось, что денежные средства из автомобиля он забрал, дождавшись, когда Нина уснет, и воспользовавшись ключом от ее машины. О том, что деньги находятся в авто, он узнал от нее самой, когда она вечером забирала его от остановки неподалёку от ломбарда. В этом ломбарде, кстати, была позже обнаружена золотая цепочка, которую он украл у Нины. Всего, помимо кражи денег и цепочки, ему было предъявлено семь эпизодов квартирных краж. Ночью в ИВС52 он попытался покончить жизнь самоубийством, распустив на лоскуты свою олимпийку. Но своевременные профессиональные действия конвоя позволили вернуть его к жизни и отравить в лазарет под присмотром дежурившего за дверью палаты сотрудника полиции. Оклемавшись и поняв, что терять ему уже нечего, он попытался сбежать, разбил окно и получил дополнительно резаные раны осколками, но снова был задержан.

Приговором суда гражданин Сухомлин был осужден по совокупности статей к пятнадцати годам лишения свободы по статье 158 УК РФ53 с отбыванием наказания в исправительной колони общего режима. Девушка Нина, пребывая в глубоком шоке от произошедшего, на несколько месяцев впала в глубокую депрессию, выйти из которой смогла только благодаря медицинским препаратам и помощи узких специалистов.

Глава 21

Патефон

Изредка, когда у опера случался информационный голод и появлялись так называемые провалы в оперативной работе, свои «пять копеек» вносил начальник. Он, чутко следивший за статистикой подразделения, радея за каждого из своих подчиненных, частенько подкидывал «отстающему» оперу, как ему казалось, стопроцентно верную информацию для реализации. Как правило, эта информация была медвежьей услугой, но отказаться от нее было равносильно государственной измене. В какой-то момент, «пропустив вспышку», такой провал в работе случился и у Макса. Изучив материалы, находящиеся у него в производстве, начальник узрел, что в этом месяце тот не особо утруждался в добывании оперативной информации, в связи с чем и был вызван на ковер. Выслушивая недовольство руководителя, отвечая дежурными фразами и изредка пожимая плечами на ребром поставленные вопросы, он ждал окончания «разбора полётов». Наконец выдохнувшись, начальник, произнес свою «короночку», что он только один работает и поэтому всегда в курсе последних событий. Потом он начал грузить Макса якобы свежайшей и стопроцентно перспективной для реализации информацией. Заключалась она в том, что в районе оперативного обеспечения Макса вроде бы объявился человек, обозначивший в ходе приватной беседы с кем-то свой интерес к продаже партии огнестрельного оружия. Выдернув из контекста ключевое слово «партия оружия», Макс понял, что здесь подвешены не просто железные, а титановые «яйца». Было бы известно Максу заранее, чем обернется эта информация и какой оперативный источник преподнес ее начальнику, то послал бы он его подальше. Но в этот раз фортуна была не на стороне Макса.

Самый смак был в том, что, так как информация была от начальника, то и мероприятия по ее перепроверке Макс был должен проводить именно те, которые он ему поручит, не проявляя своей инициативы и не отклоняясь ни на шагу в сторону. Так что перепроверка информации началась с выявления лиц, возможно, причастных к этому событию. А так как событие произошло на весьма сомнительной для таких переговоров территории – в ночном клубе, то и разработка началась именно отсюда. Первым делом, по поручению всё того же начальника, Макс должен был изучить видео с камер клуба, направленных на автомобильную стоянку. По замыслу там возможно был запечатлен момент, когда в определенный период времени из клуба вышли несколько молодых людей и сели в светлый автомобиль неустановленной марки с неустановленными номерами. Один из этих людей и вел переговоры о намерении продать партию оружия. Откуда начальник черпал постоянно всплывающие новые подробности, Максу было не понятно, и в какой-то момент он смирился с этим, так как наверняка знал, что, предлагая свои варианты поиска, столкнется со стеной противоречий и недопонимания своего руководителя и потратит кучу нервов. Проторчав в ночном клубе около двух часов за изучением видео с камеры наружного наблюдения, Максу удалось найти эпизод, о котором говорил начальник. Действительно, четверо мужчин в какой-то момент вышли из клуба и сели в поджидавший их на стоянке автомобиль светлого цвета. Но не все было так гладко. Трудность заключалась в том, что номер автомобиля, как и сама его марка, была неразличима, разрешение камеры не позволяло это установить. Доложив об этом начальнику, Макса ввел в ступор его ответ. От него последовала коронная фраза, видимо, актуальная для всех руководителей аналогичных подразделений: «Ну ты же опер, думай!» «Заебись, – подумал Макс. – Теперь, наверное, начальник сольется, а в случае неудачи на меня будут спущены все собаки». Подобное случалось не впервой, поэтому Макс решил действовать по-своему. Тем