Мир! Дружба! Жвачка! Не спеши взрослеть - Юлианна Перова

– Да, – решительно кивнул Санька. Так будет лучше.

– Ладно, – неохотно подчинилась она и побрела прочь, оставив Саньку в бессильной ярости пинать траву.

Приблизившись к гаражу, он обнаружил свой мотоцикл с пробитым колесом и приклеенную сверху наспех намалеванную записку от Вовки.

«Сань, это Илюша гвоздем пробил. Я завтра поменяю!»

– Придурок, – выругался парень, направляясь к гаражу за новым колесом. Отличное продолжение и без того дерьмового дня!

* * *

Виталик вышел из кабинета и буквально нос к носу столкнулся с Надеждой.

– А ты чё, Надюх, решила в две смены отбатрачить? – хмыкнул он, заметив гостью.

– Я надеюсь, ты не против, если я здесь переночую? – вдруг попросила та.

– А чё такое? – оживился Виталик. Такого он не ожидал, но очень хотел услышать.

– Ничё, – ответила она и добавила после паузы: – Просто достали все.

– Ну ты даешь, Надюх! – хохотнул ухажер и по-хозяйски распорядился: – Так, все, давай поехали ко мне. И никакие отказы не принимаются.

– Можно, я здесь останусь? – Вопрос в паре с упрямым взглядом прозвучал как утверждение. В планы женщины не входили поездки к кому-то домой, да и тем более – к нему.

И на сей раз Виталик уступил.

– Ну хорошо – располагайся поудобнее. Не замерзни тут. Спокойной ночи, – произнес он и двинулся прочь, спрятав досаду за деланой вежливостью.

– Спасибо, – поблагодарила Надежда, устраиваясь на диване, и пробормотала: – Господи… – Настроение было хуже некуда.

* * *

Ирина намотала на голову полотенце и намеревалась разобрать пакеты с продуктами, когда громко хлопнула входная дверь. Но женщина не беспокоилась: кому там быть, кроме дочери? Она хотела спрятать покупки, чтобы не вызывать лишних вопросов, но не успела: Женя вихрем ворвалась в гостиную.

– Мам! – с подозрением окликнула ее дочь.

– А?.. – Ирина оторопела растерялась, но быстро взяла себя в руки. – Ой, привет.

Мать и дочь обнялись и вдвоем бухнулись на диван. Женя чувствовала себя неловко после ссоры, да и Ирина тоже ощущала вину. А признание ошибок и прощение чужих – первый шаг к примирению.

– Прости, пожалуйста, за утро, – произнесла девушка, тщательно подбирая слова. – Я всякого наговорила, я не должна была.

– Ладно, ладно, ничего страшного, – Ирина дружелюбно улыбнулась. – Бывает, всякое бывает.

Обрадованная Женя протянула мизинец.

– Мир?

– Мир.

Они зацепились пальцами и потрясли ими в старой доброй детской традиции: «Мирись, мирись, мирись и больше не дерись».

Женщина безмятежно заулыбалась, а Женя заметила на столе пакеты с продуктами и уставилась на мать. Давно в доме не было такого изобилия. Как-то подозрительно…

– А что это за пакеты? Ты что, работу нашла? – поинтересовалась она.

Не получив ответа, девушка вскочила и принялась разбирать покупки. В этот момент скрипнула дверь туалета.

Женя обернулась на звук и застыла: в дверях стоял оперативник, который приходил сюда утром и стал причиной некрасивого семейного скандала.

– Это кто? – нахмурилась Женя.

Оперативник был ей неприятен – и не только из-за утреннего случая.

– Это Ваня, – смущенно представила гостя Ирина. – Представляешь, одноклассником моим оказался! Вот, мимо проходил, в гости зашел.

– Здравствуйте, – вежливо произнес мужчина, неловко вытер руку о пиджак и протянул девушке, но та отстранилась.

Женя не собиралась ручкаться с неприятным незнакомцем, даже если мать его хорошо знала. К тому же и вела себя родительница подозрительно…

Гость почувствовал напряжение и замешкался.

– Ну ладно, пойду я.

– Вань, спасибо тебе большое. – Ирина одарила мужчину благодарной улыбкой.

– Ерунда, не за что, – отмахнулся оперативник, не жалко, мол. – До свидания.

– До свидания, – отрезала Женя, и тоном, и выражением лица показывая – ему здесь не рады.

К счастью, гость это сам понимал.

– Пока, – проговорила Ирина со странной ностальгией и принялась рыться в пакетах. – О, тут ананас! Смотри! – восхищенно воскликнула она, демонстрируя дочери редкий фрукт.

Но дочь не разделяла ее восторгов, а сверлила мать суровым взглядом исподлобья.

Это Ирину расстроило и рассердило.

– Чё? – спросила она.

– Ты не хочешь ничего мне рассказать? – раздраженно бросила Женя. – Что у вас было?

– В смысле – что у нас было? – еще сильнее рассердилась Ирина. Да что эта малявка о себе возомнила?! Вот она, благодарность! – Я была в душе. Ваня… у него на работе контрафактные продукты изъяли, вот он и принес. Чё добру-то пропадать?

Но Женя молча ткнула матери в лицо длинную полоску чековой ленты.

– Да ты что? – пролепетала Ирина. – Соврал. Во дурак, столько денег потратил еще…

– Короче, ясно, мам, – съязвила Женя в привычной манере. Так она и думала! – Оплата бартером.

В следующую секунду ее лицо обожгло: женщина отвесила дочери звонкую оплеуху.

Повисла не менее звонкая тишина. Несколько секунд ошарашенные мать и дочь смотрели друг на друга, а затем Женя вылетела вон, громко хлопнув дверью. Вот и помирились…

* * *

Надежда лежала на диване, безучастно уставившись на заглядывающий в окно уличный фонарь, потом перевела взгляд на потолок. Сон не шел, а в голове крутились мысли одна хуже другой: денег нет, дома балаган, сын – без пяти минут уголовник… За что ей это все?!

Дверь открылась внезапно и резко, заставив Надежду вскочить. Впрочем, никакой опасности, похоже, не было. Просто кто-то водрузил на пол неновый, но добротный кассетный магнитофон и надавил на кнопку воспроизведения записи.

Но ничего не произошло.

– Включайся ты! – раздраженно прикрикнул на технику Виталик, как будто тот был живой и мог его послушаться.

И магнитофон подчинился. Их динамиков полилась «Position № 2»[12]. А затем из-за двери показалась голая волосатая нога. Мужская.

Надежда не выдержала и тихо прыснула. Она не боялась, но совершенно не понимала, что происходит. Кто над ней прикалывается? Едва ли Федор.

И правда: спустя мгновение из-за двери показался тощий Виталик целиком – в сексуальных плавках и с баллончиком взбитых сливок в руке. Мужчина покачивался в нелепом танце, отдаленно напоминающем тот, что исполняют стриптизеры.

Он приблизился в застывшей в недоумении женщине, потряс баллончик и начал размазывать сливки по груди…

И тут магнитофон издал отвратительный звук: зажевало кассету.

– Зараза! – взвыл Виталик. Как всегда, в такой ответственный момент! Долбаная коробка с проводами! Придется самому работать светомузыкой. – Короче, там еще должно быть типа… – И он намурлыкал последние ноты, завершая свое творение.

– Все-все, достаточно, – отмахнулась Надежда, но как-то не слишком уверенно.

Виталик не стал возражать, а пристроился к ней на диван.

– Чё это было? – всхлипнула женщина.

– Чё это было? – переспросил ухажер и проворчал, обиженный, что его старание опять не оценили: – А чё ты зашла такая с лицом, как у Кашпировского. Бу-бу-бу, бу-бу-бу. Не, я, конечно, не Эталон Делон,