Людоед - Александр Юрьевич Сегень
— На самом деле, — говорил Назар, — в Краснодоне немцев вообще находилось очень мало, городом в основном руководили жандармерия да полицейский гарнизон под началом мнимого Соликовского. Но кинорежиссеру надо было явить миру масштаб подвигов пламенных комсомольцев, и он сочинял напропалую. В фильме появилась еще одна придуманная сцена — как молодогвардейцы нападают на концлагерь, убивают охрану и выпускают на волю наших военнопленных. Но ничего этого — ни красных флагов, ни горящего общежития с офицерами, ни сожженной биржи, ни освобожденного концлагеря — в реальной истории не было. А было лишь озорство с похищением двух ящиков новогодних подарков. И всё.
— А являлись ли они хотя бы комсомольцами? — спрашивал он на очередном повороте самой кощунственной серии «Кинокладбища». И дальше сыпались лживые биографии главных молодогвардейцев. — Начнем с Олега Кошевого, коего Фадеев, а затем и Герасимов своевольно определили руководителем организации. В сорок втором году Олегу исполнилось шестнадцать лет, а его матери Елене Ивановне, урожденной Коростелёвой, тридцать шесть. Весьма импозантная женщина имела вольные нравы, меняла мужей, и до какого-то времени Олежек воспитывался у бабушки. Во время оккупации мать и сын ненадолго оказались вместе. В доме, где они жили, остановился немецкий офицер, оказывавший Елене Ивановне и Олегу покровительство. По всей вероятности, не просто так. Когда Олега арестовали, весь город недоумевал, ибо считал эту семейку полностью продавшейся немцам. И почему-то казнили Олега Кошевого не со всеми вместе, а отдельно, в лесу под Ровеньками, где размещалась полевая жандармерия. Все это странно. Но лишь на первый взгляд. Вместе с Олегом в том же лесу казнили Любовь Шевцову. Советская мифология превратила ее в самую пламенную подпольщицу, но даже Фадеев и Герасимов показывают, как она вращалась среди немцев и имела у них успех. А проще говоря, это была девушка легкого поведения, обслуживавшая гитлеровцев, вот и всё! Нет, не всё. Любопытный факт: вместе с Олегом Кошевым и Любовью Шевцовой немцы расстреляли всех содержавшихся в краснодонской тюрьме уголовников — грабителей, насильников, убийц, воров, мародеров, содержателей притонов. А недавно открылись факты, что Кошевого и Шевцову, как своих прислужников, немцы вывезли из Краснодона, а тела одного из бандитов и одной из воровок были потом лживо опознаны советскими следователями как тела Олега и Любы.
Белецкий в соответствии со сценарием Шагаловой бесстыдно продолжал превращать героев Краснодона в антигероев. Сергей Тюленин? Да от него весь город стонал! Вор, хулиган, пьяница, в свои семнадцать лет вконец опустившийся, мат-перемат, злобное презрение к окружающим. Когда его вели на казнь, он пел блатную песенку, а жители радовались и плевали ему вслед. Иван Земнухов? Извольте: еще с пионерского возраста всюду видел врагов народа, а как вступил в комсомол, писал доносы на всех подряд. Ульяна Громова? Перед войной лежала в психиатрической лечебнице, диагноз — шизофрения, ей всюду мерещились бесы, коих она пыталась поджигать спичками, и несколько раз от этого возникали пожары. Вот каковы были те, кого Фадеев возвеличил в своей лживой книге, а Герасимов воспел в своем насквозь фальшивом фильме! И все это Белецкий, то в своем собственном облике, то в виде Сталина, произносил, стоя либо перед московским памятником Фадееву, включающим в себя фигуры молодогвардейцев, либо перед краснодонским памятником «Клятва».
— Можете не сомневаться, — говорил Назар в сталинском кителе с неизменной трубкой, — и роман Фадеева, и фильм Герасимова получили Сталинскую премию самой высшей степени. По сто тысяч рублей. Для сравнения: средняя заработная плата советского человека в те времена колебалась от трехсот до четырехсот рублей в месяц. С приходом в Россию демократической власти лживый роман Александра Фадеева с презрением вытряхнули из школьной программы. Давно пора запретить и завиральный фильм Сергея Герасимова.
В конце одиннадцатой серии Белецкий, уже не в виде Сталина, а сам по себе, окончательно припечатал «Молодую гвардию»:
— Что же в итоге? Придуманная Сталиным подпольная организация в Краснодоне, которой на самом деле не существовало, оказалась прославленной. В то же время во многих городах страны реально существовали подпольные организации, совершавшие подрывные акции на оккупированных немцами территориях. Численность их значительно превышала так называемых молодогвардейцев. К примеру, в Таганроге подпольная организация насчитывала более пятисот человек. Возглавлял ее двадцативосьмилетний Николай Морозов. Таганрогские подпольщики уничтожили более двухсот немецких автомобилей, пустили под откос семьдесят поездов, взорвали множество складов, убили сотни гитлеровцев. В том же сорок третьем году, как и краснодонская молодежь, таганрогские юноши и девушки были схвачены, подвергнуты пыткам и казнены в окрестностях Таганрога, в Петрушиной балке, где немцы убили более семи тысяч советских граждан. Но кто о них знает?
И с горестным видом Белецкий уходил по Новодевичьему кладбищу в сгущающиеся сумерки.
Чудовищная ложь одиннадцатой серии испугала даже Сапегина.
— Зайчата, вы не переборщили? На нас не подадут в суд?
— Пускай! — усмехался Белецкий. — Чем сильнее скандал, тем выше рейтинги. Да и кто станет судиться? Разве на Фоменко с Носовским подавали в суд? Народ безмолвствует, а пипл хавает. Ну, поквакают, ну, покрякают, Интернет забурлит гневом, но на том все и кончится. Русский народ ленив судиться, когда это не затрагивает его личные потроха. Да и когда затрагивает, тоже ленив.
— Но память о «Молодой гвардии» до сих пор священна, — пытался урезонить реководитель «Весны».
— Да бросьте вы, Илья Кириллович, — беспечно отмахивался Назар. — Задайте в любой студенческой аудитории вопрос: кто такие участники «Молодой гвардии»? Ставлю тыщу евриков, никто не ответит. Фадеевскую бурду из школьной программы давно уже выкинули, заменили Солженицыным и всякой другой бурдой, только с противоположным знаком. Помнят только пенсионеры, а о них всегда можно сказать: коммуняки оберегают свою сталинскую мифологию.
— Ну вот я как раз приближаюсь к пенсионному возрасту, — печально усмехнулся Сапегин. — Когда-то подвиг молодогвардейцев меня восхищал. И меня, если честно, ваша одиннадцатая серия покоробила. Пусть даже эти ребята не особо и напакостили немцам, но ведь их реально пытали и казнили. И то, что этот Соликамский, или как его там, выполнял задание Сталина, это уж слишком
