Старшая по подъезду - Александр Бессонов
Вначале выбило свет во всем доме. Девочки в ванной слушали музыку очень громко, предвкушая ныряние «щучкой», и не услышали, как пожарные выставили входную дверь.
Смирнов приехал с важного совещания. Он вынужден был ходить по квартирам, расположенным ниже, и успокаивать соседей. Успокоение в основном заключалось в оплате ремонта.
Вечером того же дня на кухне у него состоялся тяжелый разговор с супругой:
– Это все Маша! Она так влияет на нашу! Она хулиганка!
– Машенька – лучшая подруга Ниночки.
– И что! Сейчас потоп. Две недели назад они в поход пошли.
– У них очень богатое воображение!
– Они в поход на балкон пошли! Костер развели! Чуть весь дом не сгорел. Короче! Надо эту парочку разъединить!
– И как ты это думаешь сделать?
– Милая, у меня на заводе в подчинении две тысячи человек работает. Я депутат заксобрания. Думаешь, я не справлюсь с двумя девочками девяти лет?
– Ну, давай посмотрим. Удачи.
Смирнов придумал план. На следующий день решил: нужно запретить Машеньке ходить к ним в гости. Смирнов отменил все дела и стал ждать дочку из школы. Как только входная дверь открылась, он увидел двух девочек. Смирнов пил чай.
– О, папа, привет! А ты почему не на работе?
– Сегодня решил выходной взять.
– Разве у депутатов есть выходные? Мой папа говорит, что депутаты круглосуточно должны работать на благо избирателей, а не воровать деньги из бюджета, – назидательно проговорила Маша.
Смирнов подавился чаем.
– Много твой папа говорит.
– А еще он говорит, что вы раньше бандитом были, а теперь депутат.
– Передай папе, что меня перевоспитали. И еще передай… Ладно, я ему сам передам. Нина, проходи на кухню, садись обедать. Мама борщ сварила. А Машеньке пора домой.
– В смысле, пап? Она со мной!
– Нет! Ей пора!
– Нина, мне кажется, твой папа сердится на меня по поводу вчерашнего.
– Папа, я же тебе все объяснила, душ сломался. Мы его чинили.
– Ага. В купальниках и шапочках для плавания. Маша, пока!
Маша начала что-то шептать на ухо подруге.
– Пап! Стой! Ты использовал маткапитал на покупку этой квартиры?
– Да!
– Значит она такая же моя, как и твоя! Маша, заходи!
Смирнов так легко не сдавался. Он знал, что в мире есть одна-единственная волшебная сила, которая способна изменить любое решение.
– Нина, можешь выйти в другую комнату? Мне с Машей надо с глазу на глаз поговорить.
Нина посмотрела на подругу. Та спокойно кивнула и что-то ей прошептала на ухо. Нина вышла из кухни. Смирнов сделал вдох и натянул на лицо искусственную улыбку.
– Милая Маша, мы с тобой не с того начали. Ты хороший человек, я хороший человек. А хорошие люди обычно умеют между собой договариваться.
– Не совсем понимаю вас… – тихо ответила Маша.
– Я хорошо знаю твоего папу. И он мало зарабатывает. Это не твоя вина. Просто так получилось.
– И?
– Я готов дать тебе пять тысяч рублей, и ты забудешь дорогу в этот дом.
– Вы что, мне взятку предлагаете?!
– Ну что ты?! Это донат по-вашему.
– Это взятка и подкуп!
– Десять тысяч! И это пожертвование!
– Вот! Посмотрите! Депутатский беспредел в действии! Если на уровне семьи он подкупает детей, то что он творит в высших эшелонах власти!!!
Маша смотрела в камеру смартфона Нины. Нина стояла у входа в кухню и снимала на телефон.
Смирнов схватился руками за лицо и начал орать:
– Это не я! Это фотомонтаж! Я наемный актер, которого наняли, чтобы опорочить честь и достоинство депутата Смирнова. Мне стыдно!
– Нина, все сняла?
– Да, Маш.
– Теперь послушайте нас, депутат Смирнов, мы будем дружить с Ниной столько, сколько захотим. И делать то, что считаем нужным. А если вы будете против, то эта запись попадет туда, куда не нужно. Мы договорились?
– Да, – грустно согласился Смирнов.
– Пап, не грусти! Подлей нам лучше борща, – примирительно сказала Нина.
В прошлой жизни Смирнов делал с врагами много чего плохого при помощи физической силы, но здесь было другое. «Здесь дело семейное. Нужно брать хитростью, если деньги не помогли…» – подумал Смирнов.
Он долго копался в телефонной книге на своем смартфоне, нашел контакт «Паша ушлепок» и нажал «вызов»:
– Здорово, ушлепок!
– Здравствуй… то есть, Сергей…
– Владимирович, ушлепок!
– Извините. Забыл. Мы со школы с вами не общались… – Голос явно подрагивал.
– У нас сейчас твоя дочь! Если через три минуты она не покинет мою квартиру… Вспомни большую перемену в девятом классе… Предупреждаю, будет еще хуже!
– Маша у вас?
– ДА!
– Это прекрасно!
– Что ты сказал?!
– К сожалению, я не имею власти над этой молодой женщиной. Теперь это твоя проблема!
– ЧО?!
– Чо слышал! И ты сам – ушлепок!
Трубку повесили. Смирнов зашел на кухню. Две девочки ели борщ.
– Маша, я только что разговаривал с твоим папой, он сказал, чтобы ты немедленно шла домой! – сказал Смирнов.
Девочка продолжала есть суп и пристально смотрела на Смирнова. Она прожигала его взглядом. Потом тихо сказала подруге.
– Нина, правильно пишут в телеграм-каналах. У нас кризис власти. Депутаты врут детям. – Она показала экран своего телефона Нине.
Нина сказала:
– Ладно детям. Родной дочери. Как ты меня, папа, называл после банкета у судьи? «Родной кровинушке» врет!
Смирнову впервые за многие годы стало стыдно. Он покраснел. И он почему-то решил сыграть на опережение:
– Маша, ты ешь наш борщ. А знаешь, сколько он стоит? Только не надо говорить, что мы использовали маткапитал, и поэтому часть борща тоже принадлежит Нине!
– А вы использовали маткапитал на борщ? Вы странные!
Смирнову стало совсем плохо, но он завелся.
– В том числе и для покупки борща!
– Нецелевое использование маткапитала… Вот он, Нина, депутатский беспредел! А ваши коллеги в курсе, что вы закон нарушаете? А вы за рулем пьяный ездите?!
– Маша, я бы попросил вас!!! – голос Смирнова сорвался на фальцет.
– Ездит, ездит, – сдала Нина.
– ДЕВОЧКИ… Делайте что хотите, – тихо сказал Смирнов и вышел из кухни.
* * *
– Здорово, это я. Прости за ушлеп…
– Да ничего.
– Можно я к тебе приду… С бутылкой виски… Как ты с ней?..
– Понял. Подходи. Бери две – разговор долгий.
