Секреты цветов - Салли Пейдж
На экране за спиной Леса возникает черно-белое фото «Титаника». Изображение выводит Эмму из ступора. Еще не поздно. Ее никто не видел.
Сгорбившись, пригнув голову, она с колотящимся сердцем разворачивается и, спотыкаясь, мчится на парковку. Ей безумно стыдно – какой позор, так подвести Леса и Бетти! – но рядом никого нет, никто ничего не увидит, никто ничего не узнает. Унылая, мертвая сущность будет по-прежнему спрятана в темных глубинах души.
Эмма рефлекторно бежит к автомобилю. Пока она заводит мотор, в голове возникает образ «Титаника», медленно кренящегося набок, а затем разламывающегося и уходящего под воду.
Эмма стоит посреди кухни, пиджак брошен на спинку стула, на столе полупустой бокал с вином. Уже совсем темно, но она замечает, что в доме становится жарче. Июльский ночной воздух, просачивающийся в открытое окно, словно струя теплой воды на лице. Тошнота и паника отступили, остается лишь стыд.
Она подходит к окну и видит, как по лужайке, оставляя в траве темную колею, пробирается барсук. Эмма провожает глазами животное, которое издалека кажется просто бело-серебристой рябью, до тех пор, пока барсук не исчезает в клумбе, где когда-то росла наперстянка.
Наперстянка так и не вернулась в сад. Эмма постоянно пытается ее отыскать, хотя точно не знает, является ли этот цветок многолетним растением. Садоводство было тем, чем она собиралась заняться когда-нибудь потом. В свое время она представляла, как будет трудиться вместе с Уиллом в своем саду, но сейчас ей остается просто смотреть на вязкую черноту клумб, где некогда цвела наперстянка.
Они с Уиллом прожили в этом коттедже чуть больше года, а потом Уилл умер. Они переехали сюда из крошечного домика в самом сердце Оксфорда. Настало время, шутили они, обзавестись настоящим, взрослым домом, достаточно удаленным от города, чтобы считаться деревенским, но при всем при том расположенным близко к университету и станции, откуда Уиллу было бы удобно добираться до своей юридической фирмы в Лондоне. Ни один из них тогда не осознавал горькой иронии ситуации: они смогли позволить себе дом для большой семьи именно тогда, когда смирились с тем, что у них никогда не будет такой семьи.
Впервые увидев этот коттедж, Эмма с Уиллом сразу влюбились в сад, переходивший за домом в небольшое кочковатое поле. И вот теперь Эмма каждое утро пьет кофе, стоя на краю поля и глядя, как оседающий в низинах туман превращает просторы Оксфордшира в чередующиеся полосы поля и леса, точно сцены из некоего спектакля.
Иногда по утрам, когда все кругом омыто золотистым светом и долина затянута серой дымкой, Эмме кажется, будто она видит острова в океане, а черные деревья на горизонте – это корабли. А в те дни, когда в голове темно из-за нехватки сна, когда мысли о Уилле подавляют все остальные чувства, она представляет себе, как садится на один из этих кораблей и уплывает прочь.
Перед входом в коттедж сразу за цветником находится маленький фруктовый сад, с одной стороны огороженный стеной, с другой – отделенный мелким ручьем. Лужайка вокруг дома выглядит клочковатой, словно голова после самопальной стрижки, поскольку участки с высокой травой чередуются с коротко подстриженными там, где Эмма проложила себе дорожку с помощью газонокосилки. За зарослями сорняков виднеются хаотичные, заросшие сорняками клумбы. Возле выходящих в переулок ворот находится сарай, на который Уилл сразу предъявил права, и старинный парник, где Эмма собиралась выращивать свои любимые цветы: розовые мальвы, пурпурные маки и люпины цвета сливочного мороженого.
Некоторые цветы, оставшиеся от прежних хозяев, по-прежнему стойко цепляются за заросшие клумбы. В прошлом месяце пастельные плетистые июньские розы уступили место алому пенстемону и пушистой белой эуфорбии, цветущим в разгар лета. Кустики лаванды наполнены пчелиным жужжанием, золотистые рудбекии греют свои головки на солнце. Глядя, как распускаются и увядают цветы, Эмма часто думает о скоротечности жизни, о бренности всего земного.
Эмма сама не понимает, откуда ей известны названия растений. Иногда в цветочном павильоне она не в состоянии с ходу вспомнить название какого-то цветка, но потом оно словно само собой всплывает в уме. Должно быть, она усвоила все это от отца, часами работавшего в саду. Возможно, она подсознательно выучила названия цветов, как и испанский язык, на котором отец разговаривал со своими родителями. Иногда у нее в голове возникают одновременно английские и испанские названия.
Она отворачивается от окна, садится за кухонный стол и тянется за блокнотом. Порой, когда у нее нет сил привести в порядок хаотичные мысли, она начинает писать. Выпущенный наружу поток слов вскрывает нарыв, уменьшая невыносимое давление боли.
Она пишет письмо на испанском.
Дорогой папа, я только что видела, как барсук скрылся в норе, вырытой в клумбе, где обычно росла наперстянка. Я хочу спросить, является ли наперстянка многолетним растением. Я хочу спросить тебя об очень многих вещах. Быть может, я напишу тебе письмо и зарою его в саду в надежде, что ты каким-то чудом его получишь.
Я не знаю, с кем еще могу поговорить. Бабуля Мария была хорошей слушательницей. Я часто о ней думаю. А еще я думаю о тебе и о том, как мы с тобой проводили время в саду. Да, мы не слишком много разговаривали, и, как я теперь начинаю понимать, я не слишком внимательно слушала, что нужно делать в саду. Но я действительно запомнила названия цветов.
Папа, мне жаль, что я не могу с тобой повидаться. Я хотела бы сесть на пенек возле твоего сарайчика и рассказать тебе, как тяжело мне в последнее время даются самые простые вещи. Сегодня вечером я попыталась сходить послушать доклад, но не смогла заставить себя это сделать. Реально совсем простую вещь.
Я ушла с работы. Ты знал об этом? Теперь я начинаю спрашивать себя: почему? Папа, я считала себя хорошим специалистом. Наши исследования были направлены на установление новых связей. И я постоянно к этому возвращаюсь: я думала, работа в садовом центре станет для меня способом найти новые связи. Но теперь я уже не уверена.
Я думала, мне станет легче. Казалось, что время лечит. Разве это не прописная истина?
Нет, папа, я не могу говорить о Уилле. Даже и
