Обед, согревающий душу - Ким Чжи Юн
Как обычно, первым делом она открыла двери магазинчика «Изумительный ланч». Раздался чистый звон колокольчика. Остановившись напротив зеркала, висящего возле двери, Кымнам привычно ласково обратилась к себе: «И сегодня тоже хэв э найс дэй!» Это был девиз, которым она начинала каждый свой день. Кымнам поправила неизменные жемчужные сережки; сняв пальто и шарф, убрала их в шкаф и включила свет. Первым делом она повязала вокруг талии желтый фартук с фрезиями и покрыла волосы белым платком, после чего сразу занялась рисом. Она засыпала отменный рис из Ичхона в крупную миску, залила его водой и, помешивая рукой, хорошенько промыла. Подлив свежей воды до нужного уровня, Кымнам плеснула растительного масла и пошла за коробкой овощей, которую доставщик оставил прямо перед дверями магазина. Внутри лежали шпинат, кабачки и морковь.
— Шпинат — гуд. Морковь — экселлент!
Кымнам подняла коробку, заполненную свежайшими упругими овощами, и отправилась на кухню. Но прямо посреди главного зала бухнула коробку на пол.
— Упс! Сразу видно, что давно не ходила на пилатес. Ноги совсем ослабли. Может, и правда записаться в тот фитнес-центр, что рекламировал Хынмин?
Кымнам присела поднять выпавший из коробки кабачок, как вдруг услышала звон колокольчика.
Дверь открылась, и в магазин зашел Ынсок с огромной упаковкой яиц.
— Госпожа Чон, доброе утро!
— И тебе здравствуй! — подскочила Кымнам, встречая его радостной улыбкой.
— Я поставлю на кухне.
— Как ты вчера встретился с Чони и Тыль? Все прошло хорошо? — лукаво посмеиваясь, спросила Кымнам.
— Да, — покраснел Ынсок. — А еще я все-таки подал заявку на прослушивание в новое телешоу.
Кымнам стукнула Ынсока по плечу:
— Эмэйзинг![114] Ох, ну какая радость. Ты молодец. Просто гуд чойс![115]
Скромно улыбнувшись в ответ, Ынсок вскоре сел в свой грузовик и поехал дальше, а Кымнам продолжила подготовку продуктов.
Она замочила шпинат, сняла кожуру с кабачков и уже начала нарезать морковь, когда входная дверь снова открылась. Это был Сэмаль — сорокалетний бездомный, что бродяжничал в Хэхвадоне уже целый год. Одетый в парку цвета хаки, явно добытую из контейнера для сбора старой одежды, и войлочную шляпу, он нерешительно промямлил:
— Извините, хозяйка. Могу я у вас забрать непроданные вчера обеды?
Кымнам помыла руки, стряхнула с них воду и вышла в зал.
— Ты что, у нас же здесь местный хат плейс. По-твоему, что-то останется? Ты давай-ка прекращай попытки добыть просроченные обеды да остатки. Пора задуматься о том, как питаться свежей едой, — наставляла Кымнам. — Как минимум, устроиться на работу! Руки-ноги, я гляжу, у тебя на месте…
— Дак была бы еще эта работа…
Старушка нахмурилась и строго упрекнула его:
— Да вокруг пруд пруди работы! Всегда можно научиться хотя бы класть кирпичи или заливать цемент. Было бы желание заработать!
— Спина у меня сейчас уже не та. Мне тяжелое не…
— Какие разборчивые пошли нищие! — возмущенно перебила его Кымнам, и Сэмаль скорчил обиженное лицо.
— Нищим не очень приятно, когда их так называют.
— А ты не выдумывай, как бы что выклянчить. Лучше направь свою фантазию на поиск работы. Помнишь, что я сказала тебе в нашу первую встречу? Я возьму с тебя только пятьсот вон. Пятьсот — за всю порцию. Понял? Пойди и заработай их, а потом возвращайся. Ну все, мне пора делать сикхе.
Услышав про сикхе, Сэмаль сглотнул. Ему так захотелось выпить хоть стаканчик этого сладкого освежающего напитка.
— Ну, может, хотя бы сикхе…
— Эх, что с тобой делать. Ладно, подожди!
Сердце ее сжималось от одного только взгляда на этого мужчину. Ведь здоров, все при нем, зачем он так живет? Побирается по разным магазинам и кафе, не думая о будущем. Кымнам, конечно, было любопытно узнать, что же с ним приключилось, но она решила не выпытывать. В конце концов, у каждого своя непростая история.
Она налила полный стакан сикхе и вынесла Сэмалю.
— Спасибо.
— Запомни, пятьсот вон! Всего лишь пятьсот. Окей?
— Я попробую.
Бережно обняв стакан двумя руками, Сэмаль покинул магазин.
Глядя на его удаляющийся силуэт, Кымнам снова вздохнула, но все же крикнула вслед:
— И ты, Сэмаль, хэв э найс дэй и си ю эгейн!
Она вернулась на кухню, чтобы закончить с делами, и снова задумалась о Сэмале, которому не дала ничего, кроме сикхе.
— Эх, может, надо было его все-таки накормить? Нет. Так нельзя. Лучше помочь ему подняться на ноги. Точно. Так будет правильнее.
Она уложила в контейнер закуску из шпината, нарезку из кабачков в кляре и белый кимчхи, а основное отделение до краев заполнила карри, приготовленным из тонко нарезанной куриной грудки. Наконец, перед тем как положить рис, она вытащила из ящика заготовленный заранее длинный листочек. Сегодня Кымнам решила записать послание недавно изученным новым почерком.
Ну что, мои дорогие. Оцените-ка и сегодня мои навыки. Пальчики оближешь! Ха-ха! Что ж, хэв э найс дэй, си ю эгейн!
Кымнам поставила контейнер на витрину, и примерно в половине восьмого дверь снова открылась. Волоча за собой серебристый чемодан, в магазин зашла женщина в темно-синем пальто, ее кофейного цвета волосы спускались до плеч.
— Изумительный ланч! Велкам!.. — поднимая глаза, произнесла приветственную фразу Кымнам и вдруг радостно хлопнула в ладоши: — Батюшки! Мунчжон? Доченька! Ой-ой-ой, это правда ты?
— Давай обнимемся. Все-таки два года не виделись.
Мунчжон поставила чемодан, подошла к кассе и обняла Кымнам. Та похлопала ее по спине.
— Что случилось? И ничего не сказала мне!
— Приехала сразу, как закончилась выставка. Нестерпимо захотелось в Корею. Видать, заболела тоской по родине, — ответила Мунчжон, сняв пальто и бросив его на круглый стол в зале.
Верхние пуговицы на полосатой рубашке были расстегнуты, обнажая остро выступающие ключицы и тонкую шею.
— Но почему ты такая худая? Слишком уж скини![116] У тебя все хорошо? Ну прямо тростиночка.
— Я же говорила. Не могу есть, когда работаю. Над картиной трудишься весь день, а когда наешься и сядешь, в животе ужасная тяжесть и дискомфорт. Приходится вставать, двигаться и только потом возвращаться за работу, а это нарушает процесс.
Кымнам погладила Мунчжон по худой щеке:
— Даже не верится, что сегодня первый клиент магазина — моя дочь. Ай эм соу хэппи![117] Сейчас дам тебе ланч-бокс. Сначала поешь. Ты же голодная? В самолете, поди, совсем чуть-чуть поклевала.
— Ой, нет. Я не голодна. В самолете попросила добавки. Ну, раз повидались, пойду домой, — выпалила Мунчжон, пряча
