Идущая навстречу свету - Николай Ильинский
По такой же матрице с небольшими отклонениями в ту или иную сторону начала было происходить сельская перестройка и в Афганистане. Познакомиться, изучить и по возможности оказывать помощь декханам — такую задачу ставило советское государство, призывая в помощники себе печать, и в частности сельские газеты. Долго, наморщив лоб, думал об этом редактор Петр Васильевич Розумов. Хотелось бы самому съездить в чужую восточную страну, помочь там бедному люду, но не позволяли годы. И Петр Васильевич вспомнил Александра Званцова: и грамотный, и идеологически подготовленный.
— Точно ли? — переспросили Розумова там, где обязаны были спрашивать, переспрашивать и даже уточнять.
— А как же, — чуть было не перекрестился с перепугу Петр Васильевич. — Политически зрелый, идеологически подкованный, профессионально подготовленный, да и в административном плане… хороший организатор, все по-ленински…
— Ну, то-то, смотри, чтобы он не натворил там чего непотребного — тебе за него отвечать придется…
— Тогда поеду сам, — почти прошептал упавшим голосом изрядно струхнувший Розумов.
— Да ладно уж, — пожалели его вдавленную от страха в плечи голову и выпяченные из орбит испуганные с желтизной глаза. — Пусть едет Званцов, он молодой, сильный, да и сын погибшего под Сталинградом советского воина, героя, можно сказать…
Так судьба занесла Александра Званцова в кипящий боями Афганистан. Собираясь в дорогу, Александр начал штудировать афганский словарь, но безуспешно: за такой короткий срок столь огромный запас слов не усвоить, и он заучил на память лишь несколько самых необходимых, которые обязательно пригодятся и в пути и на месте — вдруг придется общаться с декханами. Больше налегал на интернациональные слова, а когда узнал, что в Афганистане «шурави» означает «советский», разочарованно закрыл толстый словарь. Усвоил лишь одно: сначала во главе государства был король, затем его родственник Дауд, потом лидер Народно-демокpaтической партии Афганистана Мухоммад Тараки, потом его убийца Хафизулла Амин, потом Бабрак Кармаль. Затем Александр, как прилежный ученик, взялся запоминать наизусть главные города неведомой страны Кабул, Мазари-Шериф, Джелалабад, Кундуз, Файзабад, Газни, Пули-Хумри… «А об остальном на месте узнаю, — подумал Александр. пряча в сумку увесистый блокнот. — На месте виднее будет…»
Когда Александр летел в Афганистан, на борту самолета его начали обуревать сомнения, а в голову — приходить невеселые мысли. В ежедневных буднях, в работе, источником которой была постоянная борьба за урожай, за увеличение привесов мяса и молока, за продвижение семимильными шагами и верстами к светлому будущему, терялось окружающее, тонула в тумане восклицательных знаков перспектива будущего. Александр иногда останавливался на ходу, опускал руки, задумывался: куда идти, зачем идти? Становилось скучно, нудно, и бесконечная череда мыслей затмевалась одной: неужели все так и будет до бесконечности? Застой! Вот оно, самое подходящее слово. А застой — это зарастание желаний и мыслей зеленой тиной, тоской и безразличием.
И даже цинковые гробы из Афганистана с убитыми молодыми ребятами казались самым обычным делом. Рассказать бы об этом читателям, поделиться бы с ними своими сомнениями, своей болью, но…
Перед тем как впустить в самолет, Александра напутствовали: писать о боевых действиях наших войск в Афганистане с участием не выше одного взвода, упоминать фамилии только рядовых, а о фактах гибели — только в единичных случаях. Даже вручили «Перечень сведений, разрешенных к открытому опубликованию, относительно действий ограниченного контингента советских войск на территории ДРА».
На спокойные и даже иногда веселые лица пассажиров пала тень беспокойства и тревоги, когда самолет вошел в воздушное пространство Афганистана. В последнее время все чаще вспоминали об американских ПЗРК «Стингер». США открыто стали поставлять моджахедам это оружие, с помощью которого сбивали советские вертолеты и самолеты. Александр знал, что от «стингеров» погибли генерал-майор Вадим Николаевич Хахалев, генерал-лейтенант Петр Иванович Шкидченко, генерал-лейтенант Анатолий Андреевич Драгун, генерал-майор Николай Андреевич Власов. Стало известно, что Центральное разведывательное управление США поставило моджахедам тысячу таких ракет. Кроме того, моджахеды получали также английские ПЗРК и даже советские «Стрела-2», которые Советский Союз поставлял палестинцам — вооружал, по существу, своих же врагов. О какой международной солидарности могла идти речь?! «Правильно, — повторял сам себе Александр, — правильно говорил русский царь Александр Третий: «У России союзники — только армия и флот, а все остальное — от лукавого»«. Думали ли об этом летевшие с ним Лев Лещенко, Эдита Пьеха, Жанна Бичевская, Ольга Аросева, Ирина Алферова, артисты из вокально-инструментальных ансамблей «Веселые ребята», «Сябры»? Александру удалось поговорить даже с Людмилой Георгиевной Зыкиной. «….Что такое воинская дружба, — не без гордости сказала она ему, — я поняла, понюхав пороху в Афганистане осенью 1983 года. «Афганский поход» ничем не отличался от настоящей войны, и, памятуя, что солдат без песни — не солдат, я согласилась на эти опасные и тяжелые гастроли… Тридцать четыре концерта с ансамблем «Россия» за две недели под грохот разрывов бомб и свист эрэсов — дальнобойных реактивных снарядов!» Эта старая традиция, возникшая еще в годы гражданской войны, продолжалась во время Великой Отечественной и теперь в Афганистане. Концерты советских артистов проходили не только в Кабуле — столице Афганистана, рискуя жизнью, на вертолетах они облетали самые отдаленные гарнизоны страны — Кандагар, Джелалабад, Асадабад, Гурдез, попадали под обстрелы моджахедов.
Самолет благополучно долетел до Кабула и приземлился на аэродроме. Военных встречали военные. Александра меньше всего интересовала советская 40-я армия и ее командующий генерал-лейтенант Борис Всеволодович Громов. Его интересовала земля Афганистана: какова она, как используется, какие культуры на ней выращивают? Узнать об этом он мог только от коллег по работе. Поэтому первым делом в Кабуле посетил редакцию газеты «Хакикате инкилате саур». Сотрудник газеты Ахмар, которому поручили сопровождать Александра, был внимателен и любезен.
— По-русски нашу газету называй «Правда об Апрельской революции», — сообщил он гостю. — Учреждена она руководителем нашей коммунистической партии Нур Мухаммеда Тараки, погибшим, к сожалению, от рук своего однопартийца Амина, которого, как ты знаешь, при штурме дворца шурави солдаты уничтожили в свою очередь…
— Шурави, шурави?! — сразу не понял Александр.
— Шурави — значит «советский», — рассмеялся Ахмар и сразу же перешел на серьезный тон: — Не удивляйся,
