Мечта маньяка - Григорий Аркатов

Я смотрел на ребёнка и видел, что нужно всего лишь чуть-чуть усилий, чтобы понять его переживания, что в этом нет ничего сложного. У него всё просто. И он живее меня великого и ужасного Мастера, потому как я слишком региден и статичен. Это мне нужно учиться у него, а не ему у меня. И тогда мне захотелось сделать самолётик из бумаги. Но я не знал как. Я забыл. А в детстве я умел и самолетики делать, и машинки. И даже несколькими способами. Мы с другими детьми соревновались в этом друг с другом. А теперь? Мы соревнуемся в количестве проблем. О, меня часто расстраивают не какие-то определенные события, а упущенные возможности. Когда я понимаю, что можно было сделать так, и это было бы идеально, но чего-то не хватило в самый ответственный момент. Кубический сантиметр удачи был упущен. И не факт, что будет следующий. Вот и сегодня из-за глупого мальчишки мы упустили хорошую возможность вспомнить детство.

Пауза.

– Подкрепитесь пиццей. Через пять минут начнётся настоящее задание. Оно будет сложным и энергозатратным.

Никто не стал спорить. Пища есть пища, особенно после чрезмерного напряжения мозгов.

Бесплатная пицца имела гигантские размеры. Так что каждому досталось по большому куску, на котором была и колбаска, и помидорка. И на вкус пицца оказалась высочайшего класса.

Я и Зендая сидели в противоположных частях игрового пространства. Мой рот с наслаждением и аппетитом откусывал от вкусного куска, а глаза периодически поглядывали в сторону Зендаи. Она ловила мой взгляд и улыбалась.

Она не ела. Просто смотрела на выданный ей кусок пиццы, словно не знала, что с ним делать.

«Блин, да она вегетарианка», – сообразил я.

А пока я соображал и думал над тем как жить дальше, ко мне неожиданно приблизился Мастер и взял меня за руку.

– Вставай, – сказал он.

Я сунул остатки пиццы в рот свободной рукой и наспех прожевал. Мастер поторопил меня:

– Живее.

И на этом он не остановился. У него были большие планы.

– Зендая, подойди к этому мужчине и возьми его за руки.

Зендая послушно встала, предварительно отдав пиццу соседу. Она подошла ко мне вплотную. И вскоре я ощутил её изящные пальцы в своих ладонях.

– Посмотрите друг другу в глазах. Что вы видите?

– Красивую женщину, – сказал я без промедления.

– Умного мужчину, – сказала Зендая.

В этот момент она выглядела очень серьезно настроенной.

– Нет!

Мастер не только орал, но ещё прыгал и топал ногами.

– Что вы видите?!

– Идеал, – с опаской предположил я.

– Правильно.

Мастер добродушно потрепал меня за щеку.

– А теперь встаньте друг к другу спиной.

Мы двое сделали так, как он сказал.

– Почувствуйте друг друга. У вас есть не только руки. Затылки, плечи, лопатки, позвонки, крестец, ягодицы, пятки… – так много доступного. Не бойтесь прикоснуться друг другу.

Заиграла музыка. Не тихая и не громкая. Мелодия уносила нас в своём вихревом движении. А потом Мастер приказал:

– Садитесь, помогая друг другу.

С горем пополам нам это удалось, но потом появилось следующее требование:

– А теперь встаньте, используя совместные усилия.

Я искренне пытался. Уверен, Зендая тоже не халтурила. Но толку из этого не вышло. И как результат, мы дружно повалились на пол.

– Что и требовалось доказать, – заявил Мастер, возвышаясь над нами.

На этот раз он не был открыт для экспрессии. Не было ни прыжков, ни криков, ни веселья. Немного помедлив, он опустился на пол и встал на колени. Его левая рука неторопливо легла мне на спину. И тогда были произнесены слова:

– Ты не до конца честен с ней.

Не прощаясь со мной, Мастер положил правую руку на спину моему партнеру по заданию. С ней он заговорил как старый дряхлый отец, которого в конец разочаровала его блудная дочь:

– Я всё понимаю, ты сильная баба, всё выдержишь. Но потом он будет у тебя во всем виноватым…

Глава тридцатая

После фиаско в предыдущем упражнении я намеревался выложиться на все двести процентов.

– Кто первый? – спросила Зендая.

– Я поведу первым, – сказал я и, вытащив из кармана темно-синюю бандану, обозначил начало упражнения.

Зендая беспрекословно согласилась и повернулась ко мне спиной. Я сложил бандану как повязку, закрыл ею женские глаза и стал завязывать на затылке.

– Нормально.

– Да.

Я взял девушку за плечи и несколько раз повернул вокруг оси то в одну, то в другую сторону. Потом я взял её за руку и повёл.

Куда?

А хрен его знает!

В этом упражнении я ни в чем не был уверен. Точнее перед упражнением всё было предельно ясно. Но теперь я растерялся.

«Бля».

Вот именно.

– Феликс Эдмундович, путешествие через крапиву – это упражнение высшего порядка. Остановитесь и сосредоточьтесь на малом.

Я посмотрел влево. Там гордо стоял Мастер, уткнув руки в боки. Он добродушно улыбался. Ему явно хотелось донести до меня нечто важное. Но мне не хотелось его слушать. Мне хотелось знать, как он видит, не видя. Впрочем, не ради этой загадки я забрался на чертов остров. У меня были свои планы и свои идеи. Я всегда жил своим умом. А тут мне стало казаться, что некая банальная демагогия навязывается извне.

И всё же, отвернувшись, я последовал совету Мастера. Негоже было вести красивую девушку в крапиву. Ведь я собирался её любить.

Но что дальше? Я стал внимательнее, перестал зевать и решил всё-таки придумать что-нибудь путное и развлекательное.

Моя рука чувствовала нежную и хрупкую ладонь Зендаи. Я окропил взглядом всё прочее. Пришла мысль:

«Этот человек (такой же как я) доверился мне. Он позволил себя вести в большой и опасный мир. Это прекрасно. И что я могу подарить ему в ответ?»

Идея пришла почти мгновенно.

Пускай я не ощущал внутри себя возможностей проявить фантастические сверхспособности по очарованию и умиротворению. Однако у меня были силы сосредоточиться на малом.

«Мастер!», – я вспомнил недавнее замечание духовного учителя, но не обернулся и не поблагодарил.

Путешествие!

Я вспомнил своих малолетних одноклассников в школе. На уроках труда они постоянно мастерили подарки для своих мам из чего попадя: обрезков цветной бумаги, опавших листьев, шишек и иголок, истолченного цветного стекла… Я этого никогда не понимал. Я был стопроцентно уверен, что за нечто подобное моя чересчур строгая и отрешенная мать посчитает меня законченным идиотом в самом лучшем случае. В худшем – меня ждала бы хорошая порка ремнём.

Но сейчас со мной рядом стояла не моя ужасная мать. Я чувствовал всеми фибрами души присутствие совсем иного