Бессмертная степь - Иса Капаев

с былой расточительностью. Порой в них принимают участие до двухсот­трёхсот человек. Для угощения делается пять строго ритуальных блюд: сначала — ногайский чай (чай, заправленный сливками, солью, перцем) и борек (пирожки), затем — сек (жареное просо особого приготовления в сметане), сек могут заменить блюдом из риса — бурыж или куриным мясом с подливой ( торта ), далее — мясо с шурпой, мамалыгой и тузлуком (приправа из юурта — кислого молока с солью и чесноком) и на десерт — фрукты, сладкие напитки. На прощание каждому вручаются полиэтиленовые пакеты со сладостями, фруктами и другими кушаньями. Для современного россиянина такие поминки очень накладны, не каждому под силу, но, несмотря на упрёки общественности, ногайцы проводят их согласно обычаю. Обычай этот переняли окружающие ногайцев народы. Не помогают даже запреты мусульманских духовных лиц. Пышные поминки характерны для всех тюрков тенгрианского верования. Хочу привести в пример отрывок из киргизского эпоса, посвящённый ногайцам, который приводит выдающийся казахский ученый прошлого века Чокан Валиханов:

«Сын сары-ногаев густочуприлый Яш-Айдар Чора! Садись на лошкаря коня и от начала до конца пройди густой и чёрный улус ногайский, скажи уйсуньскому Амиту, Аматкулу, Яйсангу; скажи биям с отвислыми животами и толстобрюхим богачам скажи; скажи рыжебородым и густоусым; скажи молодцам с раздвоёнными бородами и малыми усами; скажи всем и всем; скажи также мурзам, льющим мёд из чаши весом в батман; мурзам, шатающимся на ногах от много и много выпитого меду; скажи тёмному, как ночь, ногайскому народу, что Кукотаю стало дурно, что Кукотаю пришёл конец. Баймурза, сын богатого отца! Я молодых кобыл велел привязать и кумыс, подобный мёду, собрал, с закрытыми рёбрами (т. е. жирный) скот — для обеда их готов. Желтоногие кобылицы, надоённые в зиму, зарезаны. Нарезанное мясо уже на блюдах. Собирайте всех: многочисленный юрт ногайский обойдите от конца в конец: я хочу исполнить первый мой долг — поминки, а второй долг — произвольный завет сказать».

Самыми устойчивыми традициями у любого народа являются обряды, связанные с важными вехами в жизни, такими, как рождение ребёнка, бракосочетание и, конечно, смерть. Из этих важных традиций, пожалуй, самая прочная — похоронная церемония.

Воистину человек готовит себя к смерти! Народы готовятся к смерти. Поиск исчезнувшего народа начинается с того, что он оставил после своей смерти. Люди всегда стремились увековечить память о себе. Нашими предками, ставившими курганы, кроме религиозных побуждений, двигало и это стремление. Но приходили новые поколения, изменялись верования, обычаи, и ради увековечения теперь уже своего времени они предавали забвению, а то и вовсе уничтожали памятники прошлого. Обращение в прах уже обращённых в прах — это тоже привычное занятие человечества.

Но в мире всегда была категория людей, которые протягивали связующую нить к прошлому. Всегда находились люди, которые заставляли заговорить могилы. Люди, почитающие деяния предков. Это — маги и чародеи народной души. Искусством слова, песней жил и живёт мой народ. Это искусство — символ вечности. Это — животворящая традиция народа.

В результате войн и физического истребления ногайцы потеряли почти все материальные ценности. Для окончательного разграбления немало потрудились учёные. Периоды золотоордынской и ногайской государственности были преданы забвению, культуру привели к упадку. Когда появилась свобода слова, народы, имеющие государственность, а вместе с ней собственные национальные академии, научно-исследовательские институты, полнокровную интеллигенцию, первыми предъявили свои права на наследство, оставленное нашими предками, порою полностью игнорируя истинных наследников.

Если ещё в начале XIX века выходцы из Средней Азии и Казахстана писали о могучем ногайском народе, то во второй половине века учёные не только принижали роль ногайцев в истории, но и подвергали строгой редакции весь свой фольклор. Был период, когда из всех исторических песен казахов, каракалпаков и кочевых узбеков о ногайских богатырях либо вовсе убиралось название народа — ногай, либо, в лучшем случае, его представляли как один из родов, составляющих их народ. Доподлинно известно, что ни в одном дореволюционном тексте эпоса казахов или каракалпаков, крымских, сибирских или казанских татар название собственного народа не фигурирует, речь везде идет о ногаях. Эпос возникал во времена могущества ногайского народа, ногайцам предстояла историческая миссия объединить эти народы. Средневековые ногайские поэты Шал-Кийиз Тиленши улы, Асан Кайгылы, Досмамбет Азаулы, Казы-Туган Суиниш улы создали свои бессмертные произведения на берегах Волги, Кубани и в Крыму.

Во второй половине ХХ века их творения привлекли внимание учёных близких по языку народов и стали национальным достоянием Казахстана и Каракалпакии. Но об их ногайском происхождении знают немногие. Казанские татары, весь советский период открещивавшиеся от какого бы то ни было отношения к Золотой Орде, сейчас хотят стать единственными наследниками культуры этого государства. Эпос сугубо кочевого народа «Эдигей», опубликованный в Казани в 1988 году, выходит как народный эпос оседлых татар, хотя сводный вариант исторической песни, как указано в послесловии, записан не только у сибирских и астраханских татар (ещё в прошлом веке считавших себя ногаями), но в нём использованы песни, бытовавшие у крымских и северокавказских ногайцев. Ведущие казанские учёные, кроме Заки Валиди, отстранённо относящиеся к истории Ногайской Орды, рассматривающие её роль для развития татарского государства как отрицательную, могут бесцеремонно заявить, что основатель Ногайской Орды и праотец эпических ногайских богатырей Эдигей является героем татарской истории, а подвиги, совершённые Эдигеем, отнести к своему героическому прошлому.

Мы не говорим об историках царской России. Хотя они и были приверженцами церковной идеологии и соответствующей государственной политики, объективно они намного честнее историков советского периода. Что говорить о политической истории? Как уже упоминалось, советские историки даже места расселения ногайцев скрывали. После Великой Отечественной войны история Крыма почти не изучалась и превратно толковалась во всех научно-популярных изданиях. Ногайцы с древнейших времен проживали в Буджакской степи: слава о Белгородской Орде ( ногайск. Аккерманская Орда), возглавляемой Кантемиром и его потомками, распространялась во всех соседних государствах, её правителей старались привлечь на свою сторону и в Бакшисарае, и в Москве, и в Стамбуле. Орда временами подпадала под зависимость от крымских ханов, от турецкого султана, однако блистательные страницы её истории составляют периоды неподчинения. После присоединения Белгородской Орды к России буджакцы были переселены на Кубань, и их постигла общая судьба ногайцев. На исторической родине за двадцать лет значительно изменилась топонимика края. В советское время ни в Молдавии, ни на Украине не хотели признавать оставшиеся топонимические названия за ногайцами, и лишь в конце 80-х годов, когда в Молдавии остро встал гагаузский вопрос, в противовес территориальным претензиям гагаузов молдавские учёные подняли ногайскую топонимику. Учёный И. Дрон даже прислал в журнал «Половецкая