Снежный дом со свечой на окне - Ольга Станиславовна Назарова
– Ой, да ладно тебе… – рассмеялась Лариса. – Ты лучше скажи, что сейчас-то делать?
– Пусть сама ещё немного подумает… А мы – мы тоже подумаем!
Милана думала и думала, то впадая в уверенность, что ей немедленно нужно звонить Андрею, то преисполняясь глубокой убеждённостью, что «ээээ, уважаемая, торопиться не следует».
Глава 50. Несовершенный людокот
Звонка всё не было и не было…
– Она вообще-то про меня и забыть могла! А что? Запросто! – Андрей мрачно смотрел на ловкие руки Миланы, порхавшие над тестом в очередном её видео, выложенном на канале.
Ему было и проще, и труднее. Проще – потому что он мог её видеть и слышать. Да, пусть не лицо – Милана упорно делала акцент на руки и приготовляемые блюда, но даже так было ощущение, что она где-то рядом.
А труднее, труднее потому, что он отлично понимал, что она вполне может его напрочь забыть, увлечённая своими делами…
– Вот так и бывает, дружище Че! Жил себе, жил, никого не трогал. Влюбился на свою голову, а она-то и знать меня не хочет! – жаловался он коту.
Чегевара мрачно сверкал глазами, изумляясь людской беспомощности в жизнеопределяющих моментах, потом глубоко вздыхал, даром что плечами не пожимал, и шёл к своему непутёвому людокоту – жалеть, чего уж там.
– Ну, не всем же быть котами! – рассуждал он. – Некоторым и такая вот людодоля выпадает! Эх ты… бедняга.
Че пел своему человеку утешающие песни, наблюдал, как он вскакивает, усаживается за свою странную котонеприспособленную блестящую штуку и барабанит по чёрным и белым полоскам, а штука жалуется на такое обращение с собой, выдавая множество звуков.
Вообще-то Андрею тоже хандрить было особенно некогда – его композиторский талант проснулся исключительно вовремя: спрос на новые мелодии был огромный, а работоспособность новоявленного музыкального творца воистину впечатляющая.
– Андрюха, это просто блеск! – звонил тот самый Витечка, который подкинул ему первый заказ. – А ещё? Ещё можешь? А то тут у меня коллега загибается – ему срочно надо!
Загибающийся коллега по совместительству снимал ещё и музыкальные клипы. Оценив потенциал композитора, он шепнул, разумеется, под строжайшим секретом, некоторым знакомым продюсерам о том, что можно получить очень и очень качественный музыкальный продукт. Причём музыка запоминающаяся, её легко напевать, она красива, и, что немаловажно, – композитор вменяемый и работает быстро!
Разумеется, в качестве секрета эта информация прожила недолго, просочилась в широкие массы исполнителей, жаждущих хороших песен. Так что заказами Андрей был просто завален.
– Вот и хорошо. Лучше так! Не думать, не вспоминать, не переживать… – бормотал он, ловя очередную мимо пролетающую мелодию. Их же много на самом-то деле, главное, услышать…
Не переживать получалось как-то плоховато, тем более что музыка требовалась лирическая, так сказать, предполагающая всякие сердечные страдания.
Когда навестить запропавшего в глубинах собственной квартиры сына приехал Петр Иванович Миронов, он только изумлённо брови поднял.
– Андрей, ты хорошо себя чувствуешь? – вопрос был вполне-вполне законным – бледный и растрёпанный, с кругами под глазами Андрей наводил на мысли о неумеренном употреблении всяких разных горячительных напитков, но ни о чём таком Хак не докладывал…
– Нормально, – буркнул сын. – Только соседи достают.
Вот про это Хак говорил:
– Весна началась, окна многие пооткрывали, Андрей тоже. Вот соседи и жалуются – музыка-то не всем по душе… А играет он очень много. Да, в квартире звукоизоляция отменная, ещё со времён его концертной деятельности, но на распахнутые окна её не поставить.
Андрей поставил чайник, покосился на кота, изображавшего голодные обмороки у батареи полных мисок, укоризненно покачал головой.
– Бесстыжий ты… Ладно, ну ладно, сыр дам, так уж и быть, – покосился на отца вопросительно, мол, с чем приехал?
– Хотел спросить, разводиться ты планируешь?
– Пока нет…
– А от чего это «пока» зависит?
– От Миланы, – честно ответил Андрей, скармливающий Че кусочек сыра.
– Понятно, – кивнул Миронов, старательно пряча улыбку. – А почему ты, кстати, окна-то распахнутыми держишь? Закрывал бы – и соседи не жаловались.
– Не могу – душно мне. Нет-нет, я здоров, просто после леса в городе душно даже с кондиционером. А так окна открою, и хоть как-то посвежее.
Средний сын сам, просто собственными ногами, торопливо шагал в приготовленную отцом западню.
– А я как раз хотел тебе предложить… Я тут дом купил в лесу на берегу озера. Не хочешь туда поехать?
Андрей подозрительно уставился на отца.
– С чего бы?
– Что значит, с чего? Дом в лесу, около воды, берег песчаный, сосны, воздух… – Пётр Иванович глубоко вздохнул и поморщился, уловив выхлоп какого-то упорного грузовичка, перекушавшего мазута. – Кхххххе, вот поэтому и купил! – сердито закончил он, разом съехав с мечтательного тона в ворчливый.
– А в чём подвох? – Андрей вопросительно поднял бровь.
– Слушай, ну какой ты стал! Не хочешь – не надо, Колька вот туда рвётся, аж земля дрожит. Но он занят – у них сдача документации на новую косметическую линию. А ты – ты человек творческий, самое то дом обжить.
– Обжить? Ну-ну… И я там буду один?
– Нет, конечно! – удивился отец.
– Ааааа, я всё понял! Ты решил, что раз у меня с Миланой не вышло так, как ты хотел, мне ещё кого-то подсунуть? Позволь тебе напомнить, что я женат!
– Фиктивным браком, – бесстрастно ввернул Миронов-старший, умело выводя среднего сына из себя.
– Я её люблю! – заорал Андрей.
– Что ты говоришь? А она?
– А она меня – нет! То есть, думает она! Я, понимаешь ли, просто друг… – Андрей вдруг сильно устал, словно нечто, высказанное вслух, повисло у него на плечах тяжеленным грузом.
Он безнадёжно махнул рукой и сел, опустив голову.
– Вообще-то я имел в виду, что ты в доме будешь с котом. Или ты хотел его тут оставить? – Пётр Иванович отлично умел скрывать истинные чувства, скрыл и желание обнять сына, похлопать по плечу, сказать, что всё это не так страшно – очень уж невовремя всё это было.
– Че? Нет, я его нигде не оставлю! – Андрей покосился на кота, замершего с поднятой лапой, к которой совершенно случайно и, конечно, сам собой, приклеился приличный кусок сыра. Неважно, что он удерживался здоровенными когтями – это жест автоматический и к делу никакого отношения не имеющий. – Слушай, так ты серьёзно? Я могу туда с Че смотаться? Там соседи есть?
– Есть, как им не быть! Правда, от тебя до тех соседей идти надо прилично. Поэтому можешь играть хоть днём, хоть ночью…
– Пап, да ведь это то, что мне
