Бессмертная степь - Иса Капаев
представители этого племени часто фигурируют как в истории ногаев, так и в эпосе). Аккубул не упустил возможности и убил Мангуша. Об этом убийстве сообщили Котен-хану, который немедленно собрал войско и пошёл войной. Состоялось сражение, в котором победил Котен-хан. Аккубул был ранен, но спасся. И тогда глава токсобов послал брата Ансара за помощью в ставку Джучи-хана. Брат, добравшись до ставки, рассказал о случившемся и заверил военачальников, что у чингизидов на кипчакской земле, кроме Котен-хана, не будет врагов.
По всей вероятности, предание отображает реальное положение дел в кипчакской войне. Например, историк ибн-Халдун полагает, что племя дурут и племя токсоба — из разных народов, первых он причисляет к кипчакам, а вторых — к татарам, однако племена токсоба, дортоба, колоба задолго до нашествия запечатлены на страницах древнерусских летописей как половецкие. Неверное указание подтверждает мысль о том, что какая-то часть западных кипчаков добровольно присоединилась к чингизидскому войску.
Каракорум покорению половцев уделил первостепенное значение. Войсками командовал Бату-хан. В кампании приняли участие все главные представители августейшего рода. Вместе с Бaтy из сыновей Джучи-хана были Орда, Шибан, Тангут. Из детей Толуя — Менгу- хан и его брат Бучек. Из наследников Октая — Куюк-хан и Кадан. В войске также находились брат Чагатая Кулькан и дети Чагатая — Бури и Байдар. Из знаменитых полководцев участвовал сам Cубатай.
В год обезьяны, в 1236 году, чингизидские войска переправились через Волгу. Корпус Субатая штурмом взял столицу Булгара. Тамошние вожди Баян и Джику пришли на поклон, что у чингизидов вызвало одобрение. Однако вскоре правители возмутились, так что снова пришлось посылать на них Субатая. Субатай вторично воевал Булгар и усмирил тамошних правителей. Армия Менгу-хана пошла на кипчаков, разбив на Кубани объединённое войско кипчаков и асов, и укрепилось на Дону.
За Доном готовилось встретить чингизидов войско Котен-хана. Но и на захваченной стороне было не спокойно. С тыла угрожали кипчаки и асы, жившие в северокавказских степях. Зимою 1238 года Менгу-хан пошёл на союзных с кипчаками черкесов и обезглавил их, захватив в плен черкесского правителя Тукара. Корпус Берке отправился на поиск непокорённых степняков. Берке, внезапно напав на кипчакский стан, взял в плен известных военачальников Беркути, Аржумака (так у Рашид-ад-дина — видимо, Орзумака), Кыранбаса и Капарана. Затем Менгу-хан с Каданом пошли на асов и осадили их главный город Минкас (так у Рашид-ад-дина — видимо, Магас) и по прошествии полутора месяцев взяли его.
Главные же силы вместе с Бату-ханом, покорив Мокшу, Мерь и другие угорские племена, вышли на русские княжества. Русские не смогли выставить объединённого войска, каждый город защищался в одиночестве. Войска Бату-хана в ожесточённых битвах покорили Рязань, Владимир, Суздаль, Торжок. Армия собиралась идти на богатый и многолюдный Новгород, но из-за весенней распутицы не пошла на север. Около двух месяцев героически оборонялся небольшой город Козельск. Когда этот город пал, чингизиды в наказание за сопротивление истребили всех жителей и объявили Козельск «злым городом». Сегодня каждый школьник в России знает о героизме славных защитников Козельска.
Так как кипчаки Котен-хана для решающей схватки держали крупные силы за Доном, Бату-хан начал обход с севера, чтобы выйти кипчакам в тыл. Сначала был взят Чернигов, а затем сам Киев (по Рашид-ад-дину Манги-керман — Вечный город).
На захваченной земле армии Менгу-хана яростное сопротивление оказал кипчакский предводитель Бачман. Он вместе с асами нападал на чингизидское войско, отбивал обозы и скот, а нанеся вред, скрывался в зарослях волжской дельты. Менгу-хан этой войне главным противником чингизидов были и оставались половцы. Хотя особую опасность представляли кипчаки Котен-хана, но он вынужден был лично заняться поимками опасного Бачмана. Историки Рашид-ад-дин и Джувейни уделяют отдельные страницы сопротивлению этого знаменитого воина. Вот как о нём пишет один из первых историков деяний Чингиз-хана и его потомства Ала-ад-дин Ата-Мелик Джувейни:
«Где бы войска (монгольские) ни искали следов (его), нигде не находили его, потому что он уходил в другое место и оставался невредимым. Так как убежищем и притоном ему большею частью служили берега Итиля, он укрывался и прятался в лесах их, наподобие шакала, выходил, забирал что-нибудь и опять скрывался, то повелитель Менгу-каан велел изготовить 200 судов и на каждое судно посадил сотню вполне вооружённых монголов. Он и брат его Бучек оба пошли облавой по обоим берегам реки. Прибыв в один из лесов Итиля, они нашли следы откочевавшего утром стана: сломанные телеги и куски свежего конского навоза и помёта, а посреди всего этого добра увидели больную старуху. Спросили, что это значит, чей это был стан, куда он ушёл и где искать (его). Когда узнали наверняка, что Бачман только что откочевал и укрылся на остров, находящийся посреди реки, и что забранные и награбленные во время беспорядков скот и имущество находятся на том острове, то вследствие того, что не было судна, а река волновалась подобно морю, никому нельзя было переплыть (туда), не говоря уже о том, чтобы погнать туда лошадь. Вдруг поднялся ветер, воду от места переправы на остров отбросило в другую сторону и обнаружилась земля. Менгу-каан приказал войску немедленно поскакать (на остров). Раньше чем он (Бачман) узнал, его схватили и уничтожили его войско. Некоторых бросили в воду, некоторых убили, угнали в плен жён и детей, забрали с собою множество добра и имущества и (затем) решили вернуться. Вода опять заколыхалась и, когда войско перешло там, всё снова пришло в прежний порядок.
