Сыновья профессора - Бруно Саулит

Бруно Саулит

Сыновья профессора

1

Звякнул брошенный на поднос скальпель, хирург Анс Делвер[1] вышел в предоперационную и неторопливо принялся мыть обнаженные по локоть руки. Сквозь плеск воды он слышал, как по коридору провезли на каталке больного, а за перегородкой санитарка шумно переставляла склянки с медикаментами, прибирая в операционной.

Делвер утерся грубым холщовым полотенцем и влажной рукой провел по редеющим русым, волосам, затем посмотрелся в зеркало. На него глянуло нестарое, но лишенное румянца лицо с явно выраженными мешочками под глазами.

— Да-а… — покачал головой Делвер. — И волосы лезут… Это уже наследственность.

Энергичным движением он закрутил кран, снова покомкал в руках полотенце и прошел в кабинет переодеться. Галстук висел на дверной ручке; не глядя в зеркало, Делвер накинул на шею красно-фиолетовую петлю и подтянул узел, снял со спинки стула аккуратно повешенный пиджак, надел его, смахнув с рукава неизвестно откуда взявшуюся пылинку. Развалившись в кресле, он взял сигарету, закурил и всем существом ощутил успокоительное действие ароматного, чуточку едкого табачного дыма.

— Сестра Прэделит! — позвал он. — Можно вас на минутку?

— Пожалуйста!

В кабинет вошла немолодая женщина.

— Сестра Прэделит. мы с вами коллеги, к тому же хорошие коллеги, — утомленно произнес Делвер. — Там на столе стакан. Налейте-ка мне немного спиртику.

— Товарищ Делвер, сколько раз я вам говорила: здесь не ресторан, а больница.

— Да разве я утверждаю, что здесь ресторан? В ресторане я бы сейчас заказал, ну, скажем, люля-кебаб. Сестра Прэделит. вы знаете, это такое люля-кебаб? Нечто невыразимо острое и в то же время нежное. Котлеты? Нет! Это восточное блюдо!.. Видите, я не требую у вас закуску. Пятьдесят, ну, семьдесят граммов спирту; разбавить водичкой, и… Как прошлый раз.

— Доктор, вы же не ребенок! — Сестра пыталась сопротивляться. — Вы отлично знаете, для чего в операционной держат спирт.

— Конечно, знаю! Ясно, это не ребенок! Я ваш начальник.

— По-моему, ваш начальник пока еще профессор Вецапинь, — возразила сестра Прэделит.

— Профессор Вецапинь? Правильно, профессор — это наш большой начальник. Где он сейчас находится? Дома, пишет доклад для Академии наук. А кто заметает профессора Вецапиня в операционной? Насколько мне известно, я. — Делвер дотронулся пальцем до своей груди. — А приказания или в данном случае просьбы начальства следует выполнять. Вы же знаете, что я сейчас должен ехать к профессору. Полюбуйтесь. — заговорил он совсем уже задушевно, по-приятельски. — Руки дрожат! Как я поеду в таком виде?

— У некоторых руки дрожат как раз оттого, что они пьют.

В тоне хирургической сестры послышалась уступчивость.

— Насчет некоторых — не знаю, а у меня они дрожат оттого, что я не пью. Это не шутка — оперировать два часа подряд!

Медсестра вздохнула и сдалась. Бессмысленно спорить с Делвером, он всегда сумеет тебя переубедить. Сестра вышла и вернулась со стаканом.

— Чудесно!

У Денвера как рукой сняло усталость,

— Как, бишь, по правилам полагается? — философствовал он, разглядывая на свет стакан. — Воду вливать в спирт или же спирт в воду? В школе мы проходили, да я позабыл.

— Таких премудростей я не изучала, — чуть заметно улыбнувшись, отозвалась медсестра. Взяв со стола графин, она плеснула в стакан Делверу воды. — На здоровье!

— У вас золотое сердце. — Хирург задумчиво разглядывал жидкость, в которой клубились воздушные пузырьки. — Золотое сердце, это во-первых.

— А во-вторых?

— А во-вторых, спирт все-таки лучше водки. Не так отдает сивухой. Вы говорите — на здоровье? Ладно! Я пью за здоровье профессора Вецапиня. Сколько крови мы пролили с ним на пару! Пожалуй, не меньше, чем Наполеон со всеми своими маршалами под Аустерлицем. Если не больше! Вот хотя бы сегодня…

Он поглядел на сестру, прищурился и единым духом опорожнил стакан.

— Да, сегодня… — Сестра Прэделит покачала головой. Знаете, я уже начинаю опасаться. Такие операции бывают не каждый день, может, все-таки напрасно не вызвали профессора?

— Сестра Прэделит, за операцию отвечаю я. — Денвер опять вытащил сигареты. — Все будет в порядке, не стоит волноваться по пустякам! Что ж, по-вашему, профессор не заслужил себе права тихо-мирно отпраздновать свою шестьдесят первую годовщину?

— А если у больного откроется кровотечение?

— Никакого кровотечения не будет. Конечно, Вецапинь — первый нож республики, но и Делвер кое-чего понабрался у своего учителя. Не хочу хвастаться, но стоит мне только увидеть скальпель, как руки у меня моментально перестают дрожать…

— Ах, доктор, доктор. — вздохнула Прэделит. — В операционной вы просто артист, а чуть сняли перчатки, сразу за спирт. Какой коней вы себе готовите!

— Еще неизвестно. Во всяком случае, это произойдет не скоро: в нашем роду все мужчины переваливают за восемьдесят лет, а дед с материнской стороны дотянул даже до девяноста шести.

— Наверно, он не пил.

— Нет, он был кюстер[2]. Не всем же служить господу богу!

— Вы поедете к профессору сейчас? — спросила медсестра. Разговор на божественные темы, видимо, не увлекал ее.

— Придется, — ответил Делвер, вставая.

— Я позвоню Сарме, чтобы она с цветами пришла сюда.

— Не нужно, пусть подождет у приемного покоя. Через десять минут будет такси.

— Откуда оно возьмется? На нашу окраину они не очень-то любят ездить, — возразила сестра. Но Делвер уже снял трубку телефона и набирал номер.

— Мне срочно нужна машина, — произнес он угрюмо. — Нет? Как нет? Да вы понимаете, откуда говорят? Из хирургического отделения! Далеко? Какое это имеет значение. Время дорого! Сейчас четверть седьмого — чтобы через десять минут у приемного покоя была машина! Ясно? Под вашу ответственность.

Не дожидаясь возражений диспетчера, Делвер положил трубку.

— С такой публикой нельзя иначе, — буркнул он, как бы извиняясь. Потом подошел к зеркалу и окинул удовлетворенным взглядом свой модный, хорошо сшитый костюм.

Уже в пальто Делвер вспомнил, что ему необходимо сказать несколько слов дежурному санитару. Высоченный мужчина сутулился в коридоре у столика и, слюни пальцы, перелистывал старый комплект «Огонька». Делвер хлопнул его по плечу.

— Слушай, Метузал. Если что-нибудь стрясется, профессора ты не беспокой. Понял? До девяти, ну, до полдесятого я буду у него — можешь меня вызвать. А после половины десятого позвоню сам.

Дежурный кивнул, не отрываясь от журнала. Делвер щеголевато натянул па левую руку перчатку и вышел насвистывая.

2

Моросил мелкий весенний дождь. Небо было свинцово-серым, и Делверу показалось, что низкие облака вот-вот скроют