Фундамент - Алексей Филиппович Талвир

Подвыпивший и утомленный Миндубай едва ли осмыслил до конца возражения Омара. Он просто понял, этот городской парень ловко обвел его вокруг пальца: начал с того, что соглашался с ним, а кончил тем, что на все сто процентов поддерживал сельских комсомольцев.

Продолжать спор не пришлось, хозяйка позвала в избу завтракать.

Омар и Аркадий наскоро умылись и поспешили в дом. За столом уже сидели девушки, члены их шефской бригады. С двумя из них Аркадий знаком не был — только ехали вместе да во время вчерашнего концерта встречались за кулисами клубной сцены. А вот третью звали Пиньпи. Маленькая, худенькая, черноглазая, она казалась подростком. Даже туфли на высоченных каблуках не делали ее ни выше ростом, ни старше. Наоборот, как бы подчеркивали детскую угловатость.

Несколько дней назад Пиньпи была в гостях у Иштуловых. Ее привела с собой Анна Мурзайкина. Аркадий улыбнулся, вспомнив, как она несмело подала ему руку, представилась: «Пиньпи». Аркадий никак не смог скрыть удивления; это древнее чувашское имя означало — самая лучшая из тысячи. Так в старину называли самых любимых дочерей. Но эта девчушка… Чего же в ней-то хорошего?

Весь вечер Аркадий наблюдал за Пиньпи. Его развлекало, как она изо всех сил старалась казаться взрослой. Под его взглядами девушка краснела, смущалась.

Подойдя к Аркадию, чтобы попрощаться, она вдруг сказала:

— Весь вечер вы на меня смотрели, как сердитый кондуктор на безбилетного пассажира.

Такой дерзости от этой малютки Иштулов не ожидал. Неужели ей могло показаться, что она в их компании была лишней? Аркадий ответил вежливо и сухо:

— Спокойной ночи…

А потом долго не мог уснуть: ни с того ни с сего обидел человека. Впрочем, не умышленно же. Да какое ему в конце концов дело до этой самой Пиньпи? Он даже не поинтересовался, где Анна ее подцепила.

И вот оказалось, что Пиньпи работает на заводе тракторных запасных частей, комсомольская активистка, солистка заводского хора. В шефском концерте она выступала с сольными номерами. И Аркадий не без удовольствия признал: у нее очень приятный, хорошо поставленный голос. Девушка больше не казалась ему, как прежде, невзрачной, смешной в своем стремлении казаться взрослой. Пиньпи демонстративно обходила его взглядом, еще не забыла причиненной обиды. И Аркадий не смел заговорить с ней.

Стол был богатым, что свидетельствовало о душевной щедрости хозяев дома. Чего только тут не было? Даже глаза разбегались — пироги с разной начинкой, домашняя колбаса, рыба жареная, картофель отварной, чигит[8].

Рядом со столом на табурете — ведро с пивом. Оно было покрыто чистым вышитым полотенцем.

Миндубай, рассадив гостей, стал разливать пиво по стаканам.

— По старинному чувашскому обычаю гостю перед завтраком положено выпить три ковша пива, — сказал он. — Но молодежь из ковша пить не привычная. Ну что ж, будем пить из стаканов.

Омар поинтересовался, почему в деревне у всех старинные языческие имена.

— А что в том плохого? — ответил хозяин. — Люди уважали своих предков. В их честь называли своих детей. Взять в пример моих сынов — их у меня пятеро — Седелей, Музелей, Яндимир, Микавар и Меткем. И все вышли в люди, в большие, можно сказать, люди. Два учителя, один агроном — этот в Москве институт кончал. Яндимир работает председателем колхоза. Микавар в армии на сверхсрочную остался. Раньше ведь было как? Детей заставляли крестить. Поп нарекал ребенка христианским именем. А нам это ой как не нравилось. Деревня у нас сильно дружная была, вот мы и договорились давать своим детям старинные чувашские имена. Получалось, что у человека два имени — одно для начальства, другое для себя… Ну, а теперь при Советской власти другое дело: как хочешь, так и называй своих детей. Очень правильно это сделано. Вот мой сосед Михедер. Он с Фрунзе Перекоп брал. Очень хороший человек — Фрунзе. Так Михедер всем своим сыновьям дал имена знаменитых полководцев: Фрунзе, Богдан, Багратион, а самый младший — Чапай. Говорили ему — Чапай-то не имя, фамилия. Назови лучше мальчишку Василием — так звали Чапая. А он уперся — и ни в какую! Так и записали парня. — Старик выглянул в окно. — Вон он с такими же озорниками стоит у ворот, вас дожидается. Думает, как шефы, так обязательно с подарками.

— Молодцы ребята, правильно думают, мы им книжки привезли, — оживился Аркадий. До сих пор он больше молчал да с Пиньпи переглядывался.

— Неужто в самом деле привезли? Кому теперь везет — так это детишкам, все для них…

После завтрака Тимбаев вышел к ребятам, объявил:

— Бегите по домам, скажите всем школьникам, чтобы побыстрее шли в клуб. Кто прочтет стихи, спляшет или споет, тот получит подарок.

Ребята рассыпались по деревенским улицам.

Через полчаса городские комсомольцы направились к клубу. В план их шефской работы входило провести встречу со школьниками. Тимбаев с трудом нес полный чемодан книг.

У клуба их уже поджидал заведующий, он был предупрежден еще вчера.

Раздвинули стулья, в центре зрительного зала поставили стол для жюри. Ребята расселись вокруг. Тимбаев объявил условия конкурса.

Первым выскочил к столу бойкий кареглазый паренек. Он громко торжественно назвал себя:

— Зовут Чапай, фамилия Михедеров!

Члены жюри не удержались от улыбки.

— Сколько тебе лет, Чапай, и в каком классе ты учиться?

— Мне лет — скоро восемь. В этом году через десять дней я пойду в первый класс. Я умею читать стихи без книжки.

— Молодец, читай, послушаем…

Чапай вдруг застеснялся, опустил глаза и, волнуясь, срывающимся голосом прочел по-чувашски «У лукоморья дуб зеленый».

Члены жюри, чтобы подбодрить Чапая, а заодно и остальных ребят, похвалили его:

— Молодец, хорошо читаешь. Вот держи подарок: сказки Александра Сергеевича Пушкина. В будущем году прочтешь нам какую-нибудь сказку из этой книжки. Хорошо?

Чапай кивнул головой, схватил книгу и, усевшись на самом последнем ряду за спинами товарищей, зашелестел страницами. Мальчики и девочки с завистью смотрели в его сторону.

А за дверью клуба, не решаясь войти, толкались опоздавшие.

Пиньпи вышла из-за стола жюри, пригласила ребят в зал. Но те мгновенно разбежались. Через несколько минут в просвете приоткрытой двери вновь замелькали русые, черные, рыжие головы, веселые, блестящие детские глаза.

— А не продолжить ли нам конкурс на улице? — предложил Аркадий. — Вдруг самые талантливые там, за дверьми. Омар, бери чемодан, пошли на волю. Там такое солнце…

Расположились под деревьями у самого клуба, прямо на траве. Ребята осмелели, охотно вызывались читать русские и чувашские стихи. Кое-кто изъявили желание сплясать, спеть чувашскую песню. Все получили по книге с