Том 1. Усомнившийся Макар - Андрей Платонович Платонов

«Мы стареем, потому что мы живые…» <М.А.К.> (с. 423)

«Октябрь», М., 1999, № 2, с. 147.

Стихотворение написано (как свидетельствуют черновики) ко дню рождения жены Платонова, Марии Александровны.

«Наверно, молодость придется истомить…» (с. 424)

«Октябрь», М., 1999, № 2, с. 139–140.

«Древний мир, воспетый птицами…» (с. 424)

«Октябрь», М., 1999, № 2, с. 140.

«Как тополи в тихие ночи…» (с. 425)

«Голубая глубина», с. 72.

Вероятно, можно сказать, что существует два основных варианта написанных ранее 1919 года стихов Платонова: традиционные (условно говоря, «некрасовские») и модернистские (условно говоря, «бальмонтовские»). Данное стихотворение, безусловно, относится к первому варианту.

«Вечер душен. Ночь недалека…» (с. 426)

«Железный путь», 1919, № 9, апр., с. 13.

В первых публикациях носило название «Тоска».

Степь (с. 426)

«Жизнь железнодорожника», Пг., 1919, № 17–18. 18 мая, с. 3. Метафора последней строки («Холодная неба вода») синонимична метафоре названия книги «Голубая глубина».

Мужик (с. 427)

«Голубая глубина», с. 81.

Шестая строка правилась (варианты – «перекрестишься от дум», «от своих душевных дум»). Итоговый выбор Платонова характерен: «запечалишься от дум».

Поход (с. 428)

«Воронежская коммуна», 1920, 7 ноября, № 251, с. 5.

Стихотворение датируется 1920 годом; возможно, здесь и проходит «граница» между традиционным («музыкальным», «природным») и новым («смысловым», «проспективным», «машинным») периодами платоновской поэзии.

Динамо-машина (с. 428)

«Воронежская коммуна», 1920, 28 ноября, № 269, с. 3.

Одно из характерных «пролеткультовских» стихотворений. Очевидно влияние А. Гастева («Поэзия рабочего удара» была издана в 1918 году).

Машина как организм, организм как машина – основа образного строя таких стихов.

Конец света (с. 429)

«Воронежская коммуна», 1923, 14 янв., № 9, с. 4.

Не вошедшее в «Поющие думы»*

Птицы (с. 431)

«Голубая глубина», с. 18.

В ходе правки для «Голубой глубины» Платонов вычеркнул две строфы из первоначального текста.

«Я сердцем знаю…» (с. 431)

«Голубая глубина», с. 37.

Последняя строка «В открытом небе мы не одни» претерпела правку: «В небесной бездне мы не одни».

Сумрак (с. 432)

«Голубая глубина», с. 41.

Напоминает фетовское «Шепот, робкое дыханье…», по ритмике восходит, возможно, к лермонтовским «Горным вершинам» или «Чудная картина…» того же Фета. Автор заботится в первую очередь о музыкальности стиха и выступает здесь внимательным и способным учеником русской поэзии.

«Тихий свет сиянья угасания…» (с. 432)

«Голубая глубина», с. 42.

При прощании (с. 433)

«Голубая глубина», с. 43.

День (с. 433)

«Голубая глубина», с. 71.

В «Голубой глубине» этот текст расположен среди стихов «зарисовочных», «крестьянских» («У города», «Не тихо и не шибко…», «Долог зимний рассвет…» и др.).

Ритмика несколько напоминает некрасовское «В полном разгаре страда деревенская…».

У города (с. 434)

«Голубая глубина», с. 75.

«Не тихо и не шибко…» (с. 434)

«Голубая глубина», с. 76.

Образ скользящих по зимней дороге розвальней явственно напоминает фетовское «Чудная картина…» – в «опрощенном» лексическом варианте.

«Долог зимний рассвет…» (с. 435)

«Голубая глубина», с. 77.

Интересно «сочетание времен»: в первых трех четверостишиях – настоящее; в последнем, четвертом, – сначала «явное» прошедшее, затем «скрытое» будущее.

Юноше (с. 435)

«Тени», Воронеж, 1918, 1 июня, № 5, с. 52

В газете «Красная деревня» в 1921 году печаталось под заголовком «Юноше-пролетарию». Необычная для Платонова дидактика заставляет вспомнить Некрасова, а в еще большей степени (тем более учитывая вариант названия) – брюсовское «Юному поэту».

Рабы машин (с. 436)

«Юный пролетарий», Воронеж, 1918, № 1, с. 6.

По теме это уже «новое» стихотворение (машинный мир), но по исполнению (как и следующий за ним «Поезд») – еще традиционное. Образ «раба с исковерканной рукою» заставляет вспомнить «Авиатора» А. Блока («рука – мертвее рычага»).

Поезд (с. 436)

«Железный путь», 1918, 15 декабря, № 4, с. 8.

Над горами (с. 437)

«Жизнь и творчество русской молодежи», М., 1919, № 17, 5 января, с. 3.

Образный строй стихотворения заставляет вспомнить стихи Лермонтова «Ночевала тучка золотая…».

Вечер после труда (с. 437)

«Железный путь», 1919, № 6, 31 января, с. 11

На реке (с. 438)

«Железный путь», 1919, № 8, март, с. 9.

В первой публикации – «У реки». Вполне вероятно, имеется в виду река Воронеж, на правом берегу которой находилась Ямская слобода.

Март (с. 439)

«Железный путь», 1919, № 8, март, с. 12

Первоначальный (в первой публикации) вариант последней строфы:

Вьются с тихим лопотаньем

Всюду ручейки,

Вечерком же ранне-ранним

Небеса ярки.

Редактируя текст, Платонов дважды ввел в четверостишие образ дороги. Вначале опосредованно («В колесницах ручейки»), а затем явно («Все дороги далеки»). Дорога, путь – характерный финальный образ в его ранней лирике.

«Млеют в горячей весенней испарине…» (с. 439)

«Красная деревня», 1920, 26 марта, № 17, с. 4.

Имя «странничка божьего Фомы» совпадает с именем «революционного» странника Фомы Пухова из «Сокровенного человека».

«Невысокие лозины…» (с. 440)

«Красная деревня», 1920, 18 апреля, № 34, с. 3

Молот (с. 440)

«Красная деревня», 1920, 24 апреля, № 39, с. 2

Одно из тех стихотворений, где на первый план выдвигаются новые реалии: машина, молот, наковальня, паропровод, металл… Однако от «старой» формы поэт отказаться пока не решается.

Песнь (с. 441)

«Известия», Воронеж, 1919, 6 апреля, № 76, с. 3.

Ритмизованная проза, заставляющая вспомнить одновременно опыты А. Белого и А. Гастева.

Кроме того, следует отметить федоровские мотивы памяти об умерших отцах.

Гудок (с. 442)

«Железный путь», 1919, № 10, май, с. 5.

Очевидно влияние поэзии Гастева. Платонов пробует писать белые стихи с сокращением стопности в наиболее важных, интонационно завершающих местах.

«Мы на канатах прем локомобиль…» (с. 444)

«Зори», Воронеж, 1922, № 1, июль, с. 9.

По сюжетности, характеру образов очень близко эпическому началу. Характерна реакция калужского журнала («футуристическое», другие уничижительные отзывы), не принявшего стихи к публикации именно из-за недостатка собственно лиричности.

Красному Воронежу (с. 445)

«Известия Совета обороны Воронежского укрепленного района», Воронеж, 1919, 17 сент., № 3, с. 2.

Данный автором подзаголовок «Стихотворение в прозе» неточен. Практически весь текст строго выдерживает заданный ритм (двустопный пеон третий), и из «прозаической» графики легко восстанавливаются стихотворные строки. Не может не вспомниться горьковский «Буревестник»: «Птицей с телом нежной чайки он несется над землей». Возможно, ошибка в публикации: «веет в сердца истомленных веру в чудо воскресенья».

Последний день (с. 446)

«Пламя», М., 1919, 2 ноября, № 69,