Зигзаг удачи - Эмиль Вениаминович Брагинский

— Обратите внимание на платье из цветных кружев. Верхняя часть бесформенная, нижняя — суженная…

Платье не доходило до колен и открывало ажурные чулки. Алевтина выставила ногу, слегка согнув ее.

Калачев покраснел в первый раз в жизни. Ему было стыдно перед окружающими. У Ивана Степановича появился повод сбежать от невесты раз и навсегда, но он доказал, что он настоящий мужчина и добрый, любящий человек.

— Тебе это очень идет, Аля! — произнес он отчаянно. — Да, очень!

— Лидия Сергеевна помрет от зависти! — победоносно заявила Алевтина.

— Конечно, помрет!

Калачев мужественно взял Алевтину под руку и повел ее на виду у всех.

Алевтина была так счастлива, что не видела ничего вокруг. Иван Степанович старался не смотреть по сторонам, чтоб не встретиться взглядом с кем-нибудь из знакомых.

Именно поэтому они прошествовали мимо Иры и Юры, не заметив их.

Растратчики, убитые горем, расположились на двух новых креслах. Кресла стояли прямо на снегу. Рядом красовался торшер, а на журнальном столике высился картонный ящик с телевизором «Вечер».

— Куда мы это повезем? — безнадежно спросил Юра.

— Это я во всем виновата, — призналась Ира. — Может, отвезем все это в камеру хранения? — искал выход Юра.

— И это будет лежать там до нашей смерти, — сказала Ира.

— И мы еще за это будем платить, — вздохнул Юра.

— Я придумала! — вдруг осветилась светом надежды Ира. — Свезем в комиссионный магазин! Мы потеряем только семь процентов, но все-таки сможем вступить в кооператив…

В то время как коллеги Лидии Сергеевны проматывали состояние, она еще не истратила ни копейки. Она сохраняла материальные ресурсы для решающего броска.

Лидия Сергеевна пришла в сберкассу и сразу направилась к Оле, которая восседала на томах Большой советской энциклопедии. Лидия Сергеевна просунула в окошко голову и сказала недвусмысленно:

— Оля, отдайте мне Володю!

— Не отдам! — ответила Оля.

— Отдайте!

— Не отдам!

— Но я его люблю! — патетически воскликнула Лидия Сергеевна, но Оля только усмехнулась:

— Ну и что? Я сама его люблю!

Беседа зашла в тупик.

— Оля, вы еще молоды, у вас вся жизнь впереди, вы еще найдете свое счастье, другое…

Так как Оля молчала, Лидия Сергеевна спросила упавшим голосом:

— Значит, не отдадите?

— Ни за что!

Лидия Сергеевна обернулась, убедилась, что в сберкассе нет других посетителей, полезла в сумочку, достала оттуда увесистую пачку и протянула счастливой сопернице:

— Оля! Здесь восемьсот тридцать три рубля! Это очень большие деньги! Возьмите их и отдайте мне Володю!

— Вы что же, хотите его купить?

— Зачем так грубо, Оля! — попыталась ее пристыдить Лидия Сергеевна, но успеха не достигла. Она поняла, что жизнь кончена! — Ну, ладно! — сказала Лидия Сергеевна. — Тогда дайте мне на все деньги облигации трехпроцентного выигрышного займа!..

А человек, которого только что хотели купить, но ни захотели продать, не избежал общей участи и тоже судорожно тратил деньги.

На новогодней ярмарке Владимир Антонович Орешников постоял у витрины магазина «Культтовары», где по-прежнему красовалась фотокамера «Зенит-112», и поглядел на нее тоскливым взглядом. Хотя у него в кармане лежали деньги, на которые можно было купить два аппарата, Орешников печально улыбнулся и направился в павильон «Меховые изделия», где несколько дней назад опозорился перед Олей и самим собой.

— Здравствуйте, — сказал он продавщице. — Мне, пожалуйста, дамскую шубу. Сорок шестой размер, за восемьсот тридцать три рубля. Желательно хорошую.

— Будете брать без примерки? — удивилась продавщица.

— Уже примеряли. Хватит.

Прошло несколько дней. Кирилл Иванович Полотенцев сидел в кабинете на фоне переходящего вымпела, на котором было начертано: «Победителям в соревновании». Этот приз им только что вручили за успехи в выполнении годового плана.

— Надо вымпел отметить! — говорил Полотенцев Алевтине. — Такая у нас традиция!

— Надо-то надо! Но где взять деньги, ни у кого их уже нет!

— Возьмем у Орешникова из кассы взаимопомощи!

Орешников поспешил на зов начальства. По дороге его перехватил Петя. Он провел языком по пересохшим губам.

— Володя, дай три рубля!

— Уже? — сочувственно спросил Владимир Антонович.

— Уже, — вздохнул Петя.

— Денег у меня нет! — и Орешников вошел в кабинет Полотенцева.

Кирилл Иванович показал ему на вымпел:

— Надо устроить междусобойчик! Открывай свою взаимопомощь!

— Что вы все сговорились, что ли? — вспыхнул Орешников. — Нет денег! Я их опять растратил. — Владимир Антонович полез в карман и достал из него облигацию трехпроцентного займа. — Может, опять повезет. Нам повезет, — уточнил он.

Все-таки жизнь людей чему-то учит.

P. S. Больше они ни разу не выиграли.

P. P. S. Повесть написана не по заказу Министерства финансов.

Убийство в библиотеке

Телефонный звонок разбудил следователя Ячменева ровно в полночь. Если бы телефонный звонок не разбудил следователя, то разговор бы не состоялся и было бы очень трудно начать это печальное повествование.

— Ячменев, это ты?

— Кто говорит?

— Это говорит убийца! — спокойно сообщил незнакомый голос.

— Неостроумно! — обозлился Ячменев, положил трубку на рычаг и перевернулся на другой бок. Телефон стоял у него на столике возле постели, чтобы следователя была удобно будить.

Однако нахал не поленился позвонить второй раз.

— Ты чего трубку швыряешь? — строго спросил он.

— Кто это? — тупо повторил Ячменев.

— Вообще-то я привидение, но ты же марксист и в это не поверишь!

— Кого же ты убило, привидение? — спросонья спросил Георгий Борисович Ячменев.

— Кого надо! Труп рядом валяется. И звоню я тебе из библиотеки, из Академии школьных наук, где я все это и совершил!

— Кто же этот несчастный? — окончательно проснулся следователь. Неизвестный охотно ответил:

— Академик Зубарев!

— Сергей Иванович? — переспросил Ячменев. — Тот самый?

— Тот самый!

— Почему же ты убил гордость нашей науки? — Ячменев пытался определить по голосу, кто из приятелей безобразничает.

Ответ был неожиданным:

— За беспринципность! Чтоб другим неповадно было!

Следователь засмеялся.

— Не вижу в этом ничего смешного! — рассердился таинственный собеседник. — И звоню я тебе, чтоб ты не совал свой любопытный нос в это кровавое дело! Иначе и тебе не поздоровится!

— Высказался? — Ячменев по-прежнему был убежден, что его разыгрывают. — Может быть, ты для порядка на зовешь, наконец, и свою фамилию?

В ответ раздался жуткий смех.

— Надоел ты мне! — Ячменев не испугался и хотел было положить трубку, но в этот момент услышал игривый женский голос:

— Георгий, распорядись, чтобы убрали покойника! Он нам опротивел!

— Дайте поспать! — взмолился Георгий Борисович. — Мне ведь с утра на работу! Будьте людьми!

— Мы не можем стать людьми, мы привидения!

Тут Ячменев не выдержал, разъединил телефон и накрыл голову подушкой. Но уснуть ему не удалось, Не потому, что