» » » » Взрослые и дети - Михаил Семенович Панич

Взрослые и дети - Михаил Семенович Панич

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Взрослые и дети - Михаил Семенович Панич, Михаил Семенович Панич . Жанр: Советская классическая проза. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале kniga-online.org.
1 ... 45 46 47 48 49 ... 69 ВПЕРЕД
Перейти на страницу:
у приятеля:

— Видал?

Приятель повернулся к говорившему, посмотрел на него, подмигнул и снова улегся лицом к небу.

А кругом стоял запах нагретой солнцем земли, запах трав и цветов. По траве деловито сновали муравьи. Откуда-то из-за озера доносилась, еле слышно, песня. На дереве вдруг раздался шорох, легкий треск, — это взлетела птица, а может быть, белочка перенеслась с ветки на ветку.

И два мальчика, о чем-то радостно думающие. Бронзовые от загара тела. Озаренные солнцем лица, обращенные к небу.

ЛЮДМИЛА ЛЮБИТ «ПРЕДЛОГИ»

В классе учительницы Александры Федоровны проводится так называемый предупредительный диктант. Учительница диктует:

«Лед на реке потемнел. На деревьях набухли почки. По дороге расхаживают грачи. На горе кое-где зеленеет травка…»

В диктанте говорилось о наступлении весны.

После окончания диктанта учительница, вместо того чтобы говорить о весне, говорила о предлогах «на» и «по».

Нужно прямо сказать, что раздел предлогов не самый увлекательный в, грамматике. Однако ученица Людмила на вопросы учительницы отвечала с большим увлечением.

— Почему в предложении «На деревьях набухли почки» слова «на» и «деревьях» пишутся отдельно?

Учительница спрашивает о простых и усвоенных вещах так, как будто ответить на ее вопросы и очень важно и очень трудно. Так нужно. Она подчеркивает свое большое уважение к знаниям учеников.

Когда Людмила рассказывает о предлогах, глаза ее сияют так, что только обстановкой урока можно объяснить нелепый вопрос, который я задал ей несколько позже, во время перемены. Вместо того чтобы спросить у Людмилы, рада ли она приходу весны, я спросил, нравятся ли ей предлоги.

— Нравятся! — сказала Людмила.

Это было непонятно.

— Почему?

Людмила задумалась и ответила:

— Потому что я их знаю…

Знать — это действительно радостно!

СЕРЕЖА ШИТИКОВ И СОРОК МАМ

Придя в школу к директору, я случайно попал на заседание родительского комитета. В одном из больших классов сидело сорок мам. Я вошел в класс как раз в тот момент, когда председатель родительского комитета вызвала из коридора ученика пятого класса Сережу Шитикова. Когда он появился в дверях, всем своим видом выражая покорность и раскаяние, председатель родительского комитета с подчеркнутой иронией сказала ему:

— Объясни, пожалуйста, Шитиков, за что ты удостоился такой чести, что сорок мам собрались тебя послушать?

Пятиклассник Шитиков, как и следовало ожидать, не мог это объяснить. Боюсь, что он не оцепил иронии. Был он в школьной форме, — совершенно невозможно понять, почему такой костюм называют формой, ведь формы он как раз и не имеет. Покорность и раскаяние упрятанные в такую форму, могли бы вызвать у всех присутствующих горячее сочувствие, но мамы были не простые мамы, а члены родительского комитета, — они были властью и несли ответственность. Кроме того, они никак не могли разглядеть глаз Сережи Шитикова и поэтому не были уверены в его действительной покорности и раскаянии.

Родительский комитет стал выяснять обстоятельства дела, исследовать проступки Сережи Шитикова, а их оказалось немало. Задавали Шитикову вопросы самые разные. Вот некоторые из них:

— Почему у тебя нос поцарапан?

— Он поцарапался, — ответил Сережа.

Одна из мам при этом его ответе фыркнула так, будто она сама учится только в пятом классе. Остальные мамы на нее строго посмотрели, и она сразу же устыдилась своего непедагогичного поведения.

— Почему у тебя, Шитиков, так много замечаний в дневнике? — спросила председатель родительского комитета.

— А ты делаешь что-нибудь для мамы к восьмому марта? (Заседание комитета проходило как раз накануне этого большого праздника.)

— Да…

— Что?

— Выпиливаю шкатулку…

— Много сделал?

— Еще не начинал…

Так шел разговор, являвшийся только подходом к самому главному. Нужно было, чтобы Сережа Шитиков, получающий замечания и имеющий много двоек, осознал свое плохое поведение и по-настоящему устыдился его. Да, нужно было, чтобы его охватило настоящее раскаяние перед лицом сорока мам. Но он все так же по поднимал глаз, и поэтому совершенно невозможно было определить, произвела ли на него педагогическое воздействие обстановка заседания, присутствие стольких мам.

Пришлось задать ему последний, завершающий вопрос, хотя и не было достаточной уверенности, что мальчик к нему подготовлен:

— Что же ты, Шитиков, можешь обещать родительскому комитету?

— Всё! — ответил он.

Мальчик в первый раз за всё время выпрямился, поднял глаза. Это были озорные глаза ребенка, обрадовавшегося освобождению, тому, что все кончилось и можно уйти.

Его действительно отпустили.

Но еще долго сидели в классе сорок мам и думали о Сереже Шитикове, который так хорош, так. добр, что готов обещать всё… Они горячо спорили, принимали решения.

Но где была в это время родная мать Сережи, что делала, о чем думала?

И ЕЩЕ ОБ ОСОБЕННОМ РЕБЕНКЕ

Не следует забывать о прошлом, тем более о таком недавнем.

Этого не следует делать хотя бы для того, чтобы лучше оценить настоящее.

Всего сорок три года назад не было в нашей стране даже начального всеобщего обучения. Миллионы и миллионы детей были лишены простой низшей школы, дававшей элементарную грамотность. Да и те, кому посчастливилось попасть в эти низшие школы, так рано переставали учиться, что в тяготах жизни очень быстро забывали и чтение и письмо. Так было!

В наши дни каждый ребенок, которому исполнилось семь лет, знает, что пришло его время идти в школу.

Если в какой-нибудь семье — что немыслимо — забудут об этом, к родителям придут и напомнят:

— Пришло вашему ребенку время учиться. Его ждут!

Как это хорошо, как значительно?

Но этим еще не решены все задачи обучения и воспитания.

Задачи воспитания отнюдь не стали проще.

Ведь речь идет о воспитании нового человека, о формировании человека особых качеств, строителя коммунистического общества.

Требования не снизились, а возросли.

Всеобщее обучение, к тому же бесплатное, а значит, и доступное для всех детей, конечно, величайшее благо!

Но разве это всё?

Разве полностью изжиты пережитки капитализма в сознании людей? Разве не бывает так, что мертвое, отжившее давит живое?

Разве нет таких родителей, которые, вместо того, чтобы заглядывать в будущее, в завтрашний день ребенка, оглядываются на прошлое? «Нас так воспитывали, и мы так воспитываем», — говорят они.

А время другое. И требования к человеку у социалистического общества другие.

Даже с позиции того класса, к которому принадлежал Обломов, его воспитание было глупым и вредным, хотя у помещиков Обломовых и были сотни Захаров, которые всё за них делали. Что же можно сказать о тех папах и мамах, которые в наше время, в социалистическом обществе, так воспитывают своих детей, будто оставляют им в

1 ... 45 46 47 48 49 ... 69 ВПЕРЕД
Перейти на страницу:
Комментариев (0)
Читать и слушать книги онлайн