Осознанное сновидение - Роберт Ваггонер
Со временем я обнаружил, что подсознательное царство сновидения на самом деле вполне нейтрально. Когда я осознанно вижу сон, подсознание, кажется, отражает меня и помыслы моего «эго» гораздо больше, чем это обычно признаётся Фрейдом и Юнгом. Хаотичные, примитивные и инстинктивные выражения «оно» прекращают проявляться; вместо этого пространство сновидения кажется более родным к выражениям «эго» — «я».
Для некоторых осознанных сновидцев эти первые годы на самом деле представляют возможную угрозу их будущему развитию, как осознанных сновидцев. Человек может попасть в ловушку принципа удовольствия, так сказать. Сфокусировавшись на достижении удовольствия и избегания боли, человек просто теряет интерес к дальнейшему продвижению. Будучи осознанным в бессознательном, значительные удовольствия такие же соблазнительные как и удовольствия бодрствующего мира.
В мифическом путешествии Одиссея осознанные сновидцы узнают предостерегающую историю. Сбившись с курса, команда наконец причаливает к острову лотофагов [поедателей лотосов]. Там они находят воду, чтобы продолжить своё путешествие. Одиссей посылает троих человек, чтобы найти местных жителей, и они обнаруживают, что местные жители тратят большую часть своего времени на поедание вкусных лотосов. Когда члены команды попробовали лотос, то они обнаружили его силу доставлять удовольствие, и они стали безразличны к продолжению путешествия домой. Поняв опасность, какую несут лотосы команде, Одиссей силой вернул троих членов команды на борт корабля и поднял паруса, пока другие не обнаружили лотосы и не потеряли свою волю к продолжению путешествия.
Для осознанных сновидцев проблемой является не столько удовольствие, сколько забвение всех других целей, когда они гонятся за удовольствиями. Когда осознанный сновидец привыкает использовать сновидение только для удовольствия, то он заблуждается, сбивается с курса. Требуется значительная решимость, чтобы перевести осознанное сновидение с этой первой ступени «поиска удовольствия и избегания боли». Часто на этой ступени осознанный сновидец может начать воображать, что осознанные сновидения не имеют иной цели, кроме удовольствия.
Это-то и случилось с одной из моих племянниц. Мы недавно встретились в местном ресторане, и после обычных любезностей я спросил её о её сновидной жизни. Она рассказала мне о различных сновидениях, какие с ней случались, и я спросил её, бывают ли у неё осознанные сновидения. Она рассказала, что у неё было десять- пятнадцать таковых. «Но они ничего не значат», — сказала она.
Я не поверил. «Что ты делаешь в своих осознанных сновидениях?» — спросил я.
Она объяснила, что когда она осознаёт себя в сновидениях, то она изменяет вещи в сновидении. Так, если она видит ветхое здание, то она начинает ремонтировать его, пока оно не будет выглядеть красивым и новым. Или, например, если она оказывается в парке, где нет деревьев, то она требует, чтобы появились прекрасные деревья, или чтобы они переместились сюда с заднего плана.
Я знал, что моя племянница интересовалась искусством, но чтобы обустраивать осознанное сновидение, — это интересно. «Так ты используешь осознанные сновидения, чтобы лучше их обустроить?» — спросил я. Она согласилась с такой формулировкой.
Я предложил ей, если она захочет выяснить, имеют или нет осознанные сновидения значение, в следующий раз, когда она достигнет осознания в сновидении, пусть она заявит сновидению: «Эй, сновидение, покажи мне что-нибудь для меня важное!»
«Просто оглянись в сновидении, и прокричи это, — сказал я. — Погляди, как сновидение ответит. Затем скажешь мне, по-прежнему ли ты думаешь, что осознанные сновидения не имеют значения.»
Через месяц она пережила большое осознанное сновидение, содержащие массу значения для неё и других. Она озаглавила это осознанное сновидения весьма просто: «Встреча с моей прабабушкой»:
Я убегала от большого льва, напуганная до полусмерти и крича. Передо мною был большой камень-валун, так что я запрыгнула за него и спряталась от льва. Я выглянула и увидела, как лев со всей силы перепрыгнул через этот валун. Я встала, указала своим пальцем на него и самым громким голосом сказала: «Не смей!» Затем лев ушёл. В этот момент я подумала: «Прекрасно, я в осознанном сновидении!»
Итак, я встала на этот камень и сказала: «Ну, мир снов! я знаю, что я в сновидении, так что дай мне что-нибудь хорошее или покажи мне кого- нибудь, кого я давно не видела, или что-то такое.»
Затем открылась дверь, ведущая в длинный, бесконечный, прозрачно-голубой зал. В дальней точке этого зала я увидела затылок какой-то беловолосой головы, и я пошла к ней. Когда я стала перед ней, то поняла, что это была моя прабабушка Диди. Я не смогла вспомнить всё, что она сказала, но было как-то так. Она сказала: «Ты хорошо проводишь время, дорогая! Завтра я выберусь из чистилища и направлюсь куда-нибудь в прекрасное.»
Она сказала не беспокоится о ней. Затем она сказала, что мне не нужно так сильно беспокоиться, и что меня любят многие. Затем она сказала, что должна уходить, и я спросила её, не хочет ли она передать что-либо кому-нибудь. Она ответила: «Скажи Сюзане, что я её очень люблю, и я вскоре её увижу. Скажи своей маме, пусть постарается быть счастливее.» Затем она сказала: «Вообще-то, скажи своей маме, пусть вспомнит ту старую комнату в задней части моего дома. Она поймёт, о чём я говорю.» На этом я поцеловала её и проснулась.
На следующий день после этого осознанного сновидения моя племянница позвонила, будучи очень взволнованной. «Дядя Роберт, помнишь, как ты говорил мне, что когда в следующий раз, когда я буду осознанно видеть сон, встать и попросить сновидение показать мне что-нибудь важное?»
«Конечно», — сказал я. И она начала рассказывать мне эту историю, даже попросила меня рассказать, что такое чистилище, так как она не совсем понимала, что это значит. Я улыбнулся на это. После того, как она покончила с осознанным сновидением, она громко вопросительно сказала: «Но что мне теперь делать? Это что-нибудь значит?»
Я обдумывал наиболее конструктивный ответ. «Ну, — сказал я, — это может кое-то значить, а
