Сильный дух, спокойный разум. Настольная книга современного стоика - Анна Сергеевна Марчук

ПРАКТИКА СО СТОИКАМИ:

Живи каждый день как последний

«Все следует делать, обо всем говорить и помышлять так, как будто каждое мгновение может оказаться для тебя последним» [55].

Живи свой день как последний. Я думаю, вы неоднократно слышали этот призыв. Оказалось, что об этом говорили многие стоики – Музоний Руф, Эпиктет, Марк Аврелий.

Но что это значит? Бросить все и бежать делать то, что всегда хотел? Забронировать билет на Бали и скупить свой список избранного на «Озоне»?

Конечно же нет. Здесь заложена идея того, что перед лицом смерти мы забываем о ложных «благах». В конце концов, в могилу не возьмешь ни сокровища, ни красавиц, ни поклонников, ни домов, ни мишленовских блюд. Когда человек думает о смерти, он вспоминает о по-настоящему важных вещах: «Я хочу в последний раз увидеть свою мать», «Я хочу сказать ему, что люблю его», «Я хочу пожертвовать все, что у меня есть, на приют для животных», «Я хочу извиниться перед старым другом».

«Совершенство характера выражается в том, чтобы каждый день проводить как последний в жизни, быть чуждым суетности, бездеятельности, лицемерия» [56].

В последний день вашей жизни вы не будете выслуживаться перед начальником ради должности, не напьетесь, чтобы забыться, и, скорее всего, бросите свои бесконечные «очень важные дела». Вы будете ценить эти драгоценные минуты как никогда и основательно задумаетесь, что настолько важного есть в вашей жизни, на что их можно потратить.

ЧТО ПОЧИТАТЬ

О божественной и звериной части:

Эпиктет, «Беседы»: книга 2, беседы 8, 9, 14.

О смерти:

Сенека, «Утешение к Марции»: части 25–26 [57].

Цицерон, «Тускуланские беседы»: книга 1, беседа 42.

Боги и звери

Хрисипп делил всю природу на две категории [58]:

ЖИВОТНЫЕ И РАСТЕНИЯ

Стоики считали, что у неживой природы, у животных и у растений по-разному распределена пневма (то есть душа). Возьмем кошку, фиалку и камень. Как они взаимодействуют с окружающим миром? Кошка – бегает, прыгает, гоняется за мышью, выпрашивает еду. Фиалка неподвижно стоит на месте и только медленно поворачивает листочки к солнцу. А камень просто лежит, не шевелится и ни на что не реагирует.

Стоики считали, что:

• у камня нет души, есть только «связующая» пневма [59];

• у растений тоже нет души, но они пронизаны «природной» пневмой. Благодаря ей растения поворачиваются к солнцу, берут питательные вещества, растут и увядают – то есть изменяются;

• у кошки есть душа. Точнее, «упрощенный вариант» души – «душевная» пневма [60]. Души животных слабее, чем души людей, и после смерти растворяются вместе с телом.

Но главное – у животных нет разума, а только впечатление и влечение.

Если собака сунет нос к костру и обожжет усы, то она получит впечатление, что огонь опасный и лучше к нему не подходить.

Природа влечет животных покушать – желудок требует еды, – и они отправляются на охоту (или отправляются просить человека, в случае с домашними животными). Природа влечет их справить нужду – они ищут комфортное место. Если оно грязное или неудобное, животные справят нужду в другом подходящем месте, к примеру на ваше пушистое покрывало. Так что по стоическим меркам ругать их тут не за что.

У человека, в отличие от животного, есть разум, чтобы оценивать впечатления и не поддаваться ненужным влечениям. Если он захочет справить нужду, то не станет это делать на глазах у толпы. Он подумает, где можно уединиться, и распланирует туда маршрут. Если человек захочет поесть, то не просто съест первое попавшееся блюдо. Он может подсчитать калории и выбрать самое полезное.

Однако считать, что неразумные существа в силу их неразумности существуют лишь для служения людям, как полагали некоторые стоики, – ошибка. Если мир – это единое целое, значит, я, вы, кошка, собачка, травка-муравка, камень, море – все пронизано богом, все следует велению природы и подчинено цепи причин судьбы. И если цель существования мира – это само существование этой системы, значит, все мы равны.

Наше высокомерие уже привело к экологическим бедствиям: загрязнению рек, вырубке лесов, истощению почвы. Надо понять, что мы – неотъемлемая часть этого великого мира. Это наши озера превращаются в болота, это наши леса мельчают, это наша земля отравлена химией. Мы – часть этого страдающего великого целого.

Сомневаюсь, что человечество сможет когда-нибудь прожить без овощей и фруктов, без злаков, без животного мяса и молока, без птичьих яиц, без древесины и бамбука. Признаем это естественной потребностью. Однако эта естественная потребность должна утоляться в естественных количествах.

Вы – человек. Единственное живое существо, в полной мере обладающее божественным разумом. В ваших руках самый великий инструмент и самая большая ответственность. Вы – тот, кто способен сознательно изменить этот мир.

У стоиков есть чудеснейшее правило: сделай все, что от тебя зависит, остальное оставь судьбе. Если от вас зависит переработка опасных отходов – отлично. Но даже если вы можете повлиять лишь на то, останется ли на траве валяться мусор, – сделайте так, чтобы он не остался. Это тоже шаг к лучшему.

БОГИ И ДЕМОНЫ

Стоики верили, что на свете существуют боги, герои и демоны.

Демоны – это некие душевные сущности, которые наблюдают за делами человеческими. Это не злые духи, а скорее помощники, которые следят за делами людей. Некоторые стоики считали, что все боги, кроме Зевса, – великие демоны. Впрочем, многие уверены, что боги – просто метафора для обозначения природных сил: Юнона – воздух, Нептун – море и т. п.

Герои – души достойных людей, сохранившиеся после смерти. Этот тип мифологических персонажей имеет черты, очень схожие с христианскими святыми.

Ну и самое интересное: во время конца света в мировом пожаре сгорают все – смертные, бессмертные, боги и демоны – и остается один только Зевс, потому что он и есть мир, потому что он неуничтожим. Зевс[4] – это просто имя, которое дали люди тому самому богу, который и судьба, и мир, и все остальное.

Вот как говорит Сенека:

«Не верили они [древние люди] и в то, будто молнии мечет собственной своей рукой такой Юпитер, какому мы поклоняемся [в священных изображениях] на Капитолии и в других храмах. Они подразумевали того же Юпитера, что и