Сон в Нефритовом павильоне - Автор Неизвестен
Закончив эти приготовления, Дун вывесил над крышей флаг императора, словно бы во дворце находился государь, взял пику и поднялся на холм, чтобы вести с него наблюдение. Хан тем временем советовался со своими богатырями:
– Отчего это император минов такой смелый? Видно, надеется на стойкость своих воинов и не понимает, что его ждет. У меня ведь сто тысяч воинов! А ну-ка, нападем первыми!
Елюй издал боевой клич, и варвары ворвались во дворец, не встречая сопротивления. Внутри сюнну не обнаружили ни одного человека, только наверху развевался стяг да в залах мерцали светильники, готовые вот-вот погаснуть. Обескураженный хан сообразил, что его провели, и приказал отступить. В этот момент с холма к северу от дворца прозвучал громовой голос:
– Хан Елюй, сдавайся!
И содрогнулись земля и небо, в воздухе запахло порохом, вершины гор сотряслись от великого шума – варвары смешали ряды и бросились удирать врассыпную. Дун Чу подал условный сигнал, и его воины кинулись преследовать врага. Вконец растерявшийся хан собрал военный совет.
– Куда исчез император минов и кто набросился на нас сзади? Судя по крикам и грохоту пушек, у императора огромное войско. Почему же Лу Цзюнь уверял нас, будто император во дворце чуть ли не один?!
Хан немедля послал нарочного за Лу Цзюнем в Шаньдун и наказал подробно расспросить его обо всем.
А Дун Чу собрал своих воинов, и небольшой отряд вернулся во дворец.
– Вот как надо воевать – не числом, а умением!
Дун Чу выставил флажки в промежутке между северным холмом и рощами к западу и к востоку от дворца и послал отряд в сто воинов устраивать завалы из деревьев. Затем, приказав семи сотням воинов держать оборону дворца, сам он с тремя сотнями ринулся на стан варваров. Завязался длительный упорный бой. Наконец Дун Чу сделал вид, что отступает под напором сюнну, и те бросились было вдогонку, но хан удержал их:
– Он завлекает нас в ловушку!
Варвары остановились. Дун Чу всеми силами старался заставить их возобновить погоню: размахивал пикой, ругал хана почем зря, подъезжал к стану сюнну чуть ли не вплотную, а то удалялся к ограде дворца. Но все было напрасно! Хан ничего не понимал в этой игре и не рискнул повести воинов вперед.
На другой день к хану прибыл Лу Цзюнь. Елюй рассказал ему о событиях минувшего дня и спросил, что предпринять.
– Вас обманули, великий хан, – усмехнулся Лу Цзюнь. – Минский император, узнав о приближении вашего войска, бежал из дворца, оставив для обороны своего военачальника, который и провел вас. Поэтому ведите войско вперед без всякой опаски: даю голову на отсечение, вас ожидает победа!
Хан сомневался, однако ночью предпринял вылазку против минов, оборонявших дворец. Не успели его воины построиться в боевой порядок, как он неожиданно остановил их и, обратившись к Лу Цзюню, указал на холм к северу от дворца.
– Взгляните туда! Не думаете вы, что там засада минов?
– Это всего лишь небольшой заслон, – рассмеялся Лу Цзюнь, – видите, пыль-то стоит столбом, а флаги даже не колышутся! Вас снова хотят обмануть! Смело наступайте!
Хан пошел на приступ. Оценив положение, Дун Чу дал своим воинам знак приготовиться к сражению и ждать. Варвары наскакивали со всех сторон, потрясая мечами и пиками. Дун взлетел на коня и крикнул:
– Не бойтесь смерти! Судьба каждого из нас предопределена Небом! Умереть за родину – значит совершить благое дело!
С этими словами он ринулся на восток, и головы варваров покатились на землю, потом повернул на запад, и тела варваров примяли траву на его пути. Пика Дун Чу свистела, как ветер, конь летал, словно молния, и не находилось никого, кто мог бы остановить лихого богатыря. Хан был потрясен.
– Ну и рубака! Ну и храбрец! – Он повернулся к Лу Цзюню: – Кто этот смельчак?
Лу Цзюнь вгляделся в минского всадника и поднял брови от удивления: «Да ведь это Дун Чу, а он вместе с Ма Да отправился за Яньским князем в изгнание, откуда же он здесь взялся? Если и князь с ними, нам несдобровать!»
Однако вслух он сказал только:
– Это военачальник Дун Чу, молодой, горячий, – такого бояться не стоит!
Хан послушал Лу Цзюня и дал сигнал продолжать наступление. И сразу Дун Чу попал в тяжелое положение: от тысячи его воинов осталась едва половина, сам он был ранен и истекал кровью.
– Как чувствуешь себя, Дун Чу? – прокричал Лу Цзюнь. – Тебе не повезло: скоро придет твой конец, и ты уже ничего не сделаешь больше для империи Мин. А вообще, такой империи уже нет! Если будешь благоразумен и сдашься на милость победителя, хан обещает сохранить тебе жизнь, щедро наградить и пожаловать звание Левого сподвижника!
Дун Чу узнал предателя Лу Цзюня! Ненависть заклокотала в его груди, он поднялся в стременах, выхватил меч и крикнул:
– Подлый изменник Лу Цзюнь! Ты дожил до седых волос, достиг высокого положения при дворе императора, а теперь отрекся от родины, чтобы служить ее врагам! Ты хуже собаки – та никогда хозяина не укусит! Нет больше над тобою благословения Неба! Нет тебе больше места на земле! Я радостно приму смерть за отчизну, а тебе и умирать не за что!
Лу Цзюнь стиснул в злобе зубы, но овладел собой и посоветовал хану кончать поскорее с горсткой минов. Но тут Дун Чу поднял меч и ринулся в гущу врагов – трое богатырей и пять рядовых воинов остались у его ног.
Испугался хан и отдал приказ:
– Прекратить наступление! Этот богатырь такой смелый и сильный, что перебьет мне все войско!
Варвары отступили, а Дун Чу собрал оставшихся воинов и объявил короткий отдых.
На другой день хан собрал военный совет.
– Минский военачальник будет драться до последнего, и нам будет трудно взять его живым. Нужно окружить его со всех сторон и дружно на него навалиться!
Хан отобрал самых крепких богатырей и поручил им пленить Дуна. Те вышли вперед и закричали:
– Эй, минский богатырь! Тебе для жизни останется только нынешний день, если вздумаешь сопротивляться. Хочешь быть живым, слезай с коня и сдавайся. Хочешь смерти, подставляй шею!
Забили барабаны в стане сюнну, взметнулись вверх пики и мечи, и началась битва. Дун отражал удары врагов, пока не упал с коня и не получил несколько ранений. Но духом он оставался крепок и сражался отчаянно, не один богатырь испытал на себе его силу. И вдруг в стане варваров произошло замешательство, причиной его был всадник,
