Дважды умершая - Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

На колонне по-прежнему висело стихотворение, наклеенное год назад, но бумага покрылась толстым слоем пыли, и разобрать, что написано, было почти невозможно. Канцлер достал метелку, похожую на хвост сороки, и стряхнул пыль. Листок опять был в точности такой, как прежде. Ван Ань-ши присел в ожидании гостя.

Слуги под всяческими предлогами долго задерживали Дун-по у ворот, но в конце концов пропустили, известив, что канцлер примет его в Восточном кабинете. Лицо гостя залил румянец. Он хорошо помнил место, где делал злосчастную приписку. Испытывая чувство неловкости, Дун-по переступил порог Восточного кабинета. Увидев канцлера, он низко поклонился.

— Не надо этих церемоний, — остановил его старый учитель. — Мы встретились не в приемной зале. К тому же вы утомлены после длинной дороги.

Канцлер велел мальчику-слуге усадить гостя. Дун-по сел. Его взгляд скользнул по стихам, висевшим на колонне как раз против него.

— Цзы-чжань, как быстро летит время. Этим стихам уже год, — промолвил Ван Ань-ши, указывая метелочкой на лист бумаги.

Дун-по поднялся со своего места и упал на колени.

— Что с вами? — спросил Ван Ань-ши, поднимая гостя.

— Позднорожденный признает свою вину.

— Значит, вы видели, как опадают хуанчжоуские хризантемы?

— Видел.

— Я вас не виню. Ведь вы раньше просто никогда не слыхали об этих цветах.

— Позднорожденный признается, что талант его мелок, а знания ничтожны. Я преклоняюсь перед вашей необъятной ученостью!

Они выпили чаю.

— Помните, я позволил себе побеспокоить вас одним поручением: я просил привезти мне воды из среднего ущелья Цюйтана. Вы не забыли? — спросил канцлер.

— Бутыль у слуги, а слуга дожидается у ворот.

Канцлер приказал двум чиновникам на посылках принести бутыль в кабинет. Бутыль принесли. Ван Ань-ши рукавом халата смахнул с нее пыль и сорвал полоску бумаги, которой было запечатано горлышко. Слуги получили распоряжение вскипятить воду в серебряном ковшике. Канцлер достал белую динчжоускую чашку и бросил в нее щепоть янсяньского чая. Когда вода в ковшике закипела и по ней побежали пузыри, похожие на крабьи глаза, он быстро перелил кипяток в чашку. После этого он долго и внимательно рассматривал цвет настоя.

— Где вы зачерпнули эту воду? — спросил он наконец.

— В Ведьмином ущелье.

— Значит, в среднем?

— Точно так.

— Опять обманываете старого учителя! — засмеялся Ван Ань-ши. — Эта вода из нижнего ущелья, а вы говорите, что из среднего!

Ошеломленный Дун-по пересказал канцлеру слова старика:

— Меня уверили, что вода во всех трех совершенно одинаковая. Позднорожденный поверил и взял воды из нижнего ущелья. Но как вы догадались, учитель?

— Истинно образованный человек должен быть внимателен и вникать в самую суть вещей, а не скользить легкомысленно по поверхности. Если бы я сам не был в Хуанчжоу и собственными глазами не видел тамошних хризантем, я бы не сказал в своих стихах, что желтые хризантемы осенью опадают. Что касается цюй-танской воды, то о ее свойствах можно прочитать в «Трактате о водах»[107]. В верхнем ущелье теченье слишком быстрое, в нижнем — слишком медленное, и только в среднем быстрота и медлительность смешиваются в должном отношении. Императорская аптека славится лучшими лекарями в Поднебесной. Они знают, что мою болезнь можно лечить водой лишь из среднего ущелья. В трактате, который я вам назвал, говорится, что, заваривая янсяньский чай в воде из верхнего ущелья, мы получим напиток через меру густой и крепкий, вода из нижнего ущелья сделает его слишком жидким, и только вода из среднего ущелья позволит сочетать все нужные качества в нужной мере. Сейчас я внимательно наблюдал за цветом настоя и пришел к выводу, что вода взята из нижнего ущелья.

Дун-по снова вскочил с места и принялся просить извинения за свой проступок.

— Проступок не столь уж тяжел, — заметил канцлер. — Причина его в том, что вы считаете себя умнее всех, — где уж тут соблюсти необходимую внимательность к чужим речам! Я очень рад, что вы, Цзы-чжань, почтили меня своим посещением, особенно сегодня, когда у меня нет дел. В прежние наши встречи У меня не было случая увидеть ваши знания. Мне бы хотелось их проверить.

— Дайте мне тему, учитель, — радостно согласился Дун-по.

— Нет, погодите! — остановил его канцлер. — Если я стану спрашивать первым, могут сказать, что я злоупотребляю, правом старшинства. Сперва вы, Цзы-чжань, проверьте мои знания, а потом уже я буду опрашивать вас.

— Да как же я осмелюсь? — воскликнул Дун-по и поклонился.

— Если вы, Цзы-чжань, отказываетесь меня спрашивать, то и мне неловко донимать вас вопросами. Поступим вот как. Пусть Сюй Лунь откроет все книжные шкафы. Здесь двадцать четыре шкафа, уставленных книгами в три ряда. Возьмите любую книгу и прочтите в ней любую фразу. Если я не отвечу вам следующей за нею фразой, считайте меня невеждой!

Дун-по подумал: «Странный старик! Разве возможно знать все эти книги наизусть! И все-таки неудобно устраивать ему экзамен». Вслух он заметил:

— Я, право, не решаюсь…

— Ну, что вы! Знаете, как говорят: «Покорность приказу всегда лучше излишней почтительности»?

Дун-по решил схитрить. Он приглядел место в шкафу, где скопилось побольше пыли. Значит, книги отсюда давно не брали, а стало быть, и хуже помнят. Вытащив наугад какой-то том, он, не взглянув на заглавие, раскрыл его в середине и прочитал: «В добром ли здравии господин Желанный?»

— «Я съела его», — не задумываясь, сказал канцлер. — Правильно?

— Совершенно правильно! — подтвердил Дун-по.

— А что означают эти слова? — спросил Ван Ань-ши, взяв у него книгу.

Дун-по, который не позаботился посмотреть, что это за книга, подумал: «В давние времена подданные императрицы У Цзэ-тянь[108], в насмешку над нею, прозвали ее возлюбленного Сюэ Ао-цао «господином Желанным». Надо полагать, императрица послала к нему гонца, который и произнес первую фразу. Но вторая совершенно не вяжется с первой. — Дун-по тяжело вздохнул. — Не буду дурачить старика, как говорится: «Лучше один раз сказать правду, чем тысячу раз солгать».

— Я не знаю, что они означают.

— Не знаете? А ведь это не какая-нибудь редкостная книга, это просто сборник старинных преданий. В конце династии Хань, при императоре Лин-ди, в склоне горы Уганшань, что в волости Чанша, нашли глубокую, в несколько чжанов пещеру. Оказалось, что в ней жили две лисы о