Предания Русского Севера - Н. А. Криничная
Зап. от одного из потомков Бирюка на Кокшеньге в Тотемском у. Вологодской губ. М. Б. Едемский // ЖС. 1908. Вып. 1. С. 82.
243. Мураш
Ну вот, что я могу сказать о силачах? О силачах можно сказать, что были силачи раньше хорошие. По Мариинской системе туда гоняли баржи, значит, на конях тянули. Баржи были всегда деревянные, железных барж не было.
Ну вот, если тянут баржу, видят, что баржа, понимаете ли, выгодна: пшено первосортное там, овес (бывает такой период времени), и сами, бывало, баржу пробивали, чтобы она тут, в этом месте, затонула, а после этого (затонет баржа) уже продают зерно по самым низким ценам. Ну, и такие случаи рассказывали: куль пятнадцать копеек овса, вот так было.
Ну вот, был такой силач, конечно. Он, если вздумает, понимаете ли, дак ломинами пробивал баржу. Ну, баржа была она, видимо, не совсем новая, вот пробивал и затоплял.
Ну, может, назвать? Потому что просто звали (была такая дана кличка) — Мураш (ну, вообще-то, может быть, он какого-то другого названия, фамилии да имени, а просто кличка его была — Мураш)...
Зап. от Обрядина В. А. в дер. Анхимово Вытегорского р-на Вологодской обл. 17 июля 1971 г. Н. Криничная, В. Пулькин//АКФ. 134. № 58; Фонотека, 1622/16.
244. Мураш
<…> Мураш? Это Семен Палехов был. Ростом он был (я помню его, дак) два метра пятнадцать сантиметров. Он о себе, правда, ничего никогда не говорил. А люди так рассказывали.
<...> баржи тут шли, вот здесь, к Онеге, у устья. Ну, он ломиву взял, здоровый старик, дан, ударит, что молотом, говорят. Борт пробило — и затонула баржа. Ну, там не зерно, а мука какая-то: из воды, дак... Потом на баланду доставали и все.
Ну, так он медведя, правда, после тоже давил...
Зап. от Сергина В. П. в дер. Анхимово Вытегорского р-на Вологодской обл. 19 июля 1971 г. Н. Криничная, В. Пулькин//АКФ. 134 № 67; Фонотека 1622/25.
ПРЕДАНИЯ ОБ ИЗБАВЛЕНИИ ОТ РАЗБОЙНИКОВ ПОСРЕДСТВОМ МАГИЧЕСКОЙ СИЛЫ ИЛИ СВЕРШИВШЕГОСЯ ЧУДА
245. Калга, Жогжа и Кончак
В бассейне Белого моря, к югу от островов Соловецких, находится небольшой каменный остров Калгуев. Далее к югу же, при устье Двинской губы, близ Летнего берега, есть большой остров Жогжйн. Невдалеке от этого острова, на берегу, есть мысок, называемый Кончаковым наволоком. <...>
Некогда жили здесь три брата: старшего из них звали Калгою, среднего — Жогжёю, а младшего — Кончаком. По именам первого и второго видно, где они жили, а младший поселился близ острова Жогжина, в том месте, где ныне селение Дураково. Эти братаны были злые колдуны и богатыри, подобно Анике, бравшие дань с промышленников. Они не имели судов и постоянно жили на своих островах. Калга и Жогжа имели один топор, который в случае надобности перебрасывали друг к другу чрез море, на расстоянии восьмидесяти верст. То же делали они и с единственным котлом, в котором варили себе пищу. Из всех братьев Калга был наиболее страшен для поморов.
Однажды из поморской деревни отправлялась ромша на вешний, сальный промысел. Пока промышленники приготовлялись к отъезду, вдруг, откуда ни возьмись, подошел к ним неизвестный старичок, с палочкой в руках.
— Бог в помочь! — сказал он промышленникам.
— Спасибо!
— На промысел, видно, едете, добрые люди, так не возьмете ли меня с вами?
— Куда тебе, русской человек, с нами ездить! Сиди-ка лучше дома, дедушка. На море да на промысле тебе не спокойно будет, да и нам помеха!
Но старичок усильно просил взять его, обещая помогать по силам, и хоть готовить кушанье, если не в состоянии будет помогать промышленникам. Они уважили просьбу старичка и взяли его. Ромша вскоре отправилась. Неизвестно, долго ли была ромша на дромысле, известно только, что промысел был необыкновенно-счастлив.
На возвратном пути ромша по заведенному обычаю должна была пристать к жилищу Калги, чтобы выделить ему часть своего промысла. Увидя ромшу, Калга уже ожидал на берегу ее прибытия. Пока промышленники, пристав к берегу, собирались делить свой груз старичок вышел на берег, опираясь на свой батожок. Увидя Калгу, старичок тихонько подошел к нему и быстро ударил его своим посохом. Калга упал замертво, не успев и вскрикнуть. Изумленные поморы со страхом взглянули на старичка, а он как будто и ничего. Подойдя к ним поближе, он сказал:
— Теперь поезжайте домой: видите, что Калги уже нет; скажите всем, что бог наказал его как разбойника за то, что он обижал вас. Промыслы ваши даются вам богом за труды ваши. Прощайте, добрые люди!
И неведомый старец исчез.
Пораженные священным ужасом промышленники спешили уехать домой, но сперва зарыли в землю труп Калги. В следующий год другие промышленники, случайно пристав к этому острову, увидели, что труп Калги вышел из глубины могилы и очутился на поверхности земли. Тогда, вбив кол в тело колдуна, промышленники снова опустили его в могилу, из которой он более уже не выказывался.
Участь Жогжи была совершенно подобна участи брата его Калги. Только смерть Кончака несколько отличается от гибели прочих братьев. Кончак был силач, не боявшийся действия никакой силы, но только тогда, когда он был сух; при выходе же из бани он лишался своей силы и был слабее ребенка. Однажды он похитил жену священника, приехавшего в деревню Дураково на ладье. Похищенная успела выведать для своего спасения роковую тайну Кончака, и он был ранен, но еще хотел в бегстве искать спасения. Он бежал по морскому берегу верст восемь или девять, но, истощенный, умер на том месте, где Кончаков наволок. Близ него есть холм Могильца, покрывающий собою труп Кончака.
Верещагин. С. 247—250; неточн. перепечатка: АГВ. 1862. № 39. С. 329—330.
246. Колга, Жожга и Ковчак
— Знаешь про Колгу да Жожгу?
— Слыхал, что есть острова в море — Колгуев да Жогжин.
— Супротив последнего острова есть мысок экой небольшой — лончаковым наволоком зовется — неподаль от деревни Дуракова.
Вот на всех местах этих жили три брата,
