Предания Русского Севера - Н. А. Криничная

320. Литовская могила

Шайка литовцев после разорения Свирской обители и избиения братии и служек направилась на юг и, достигнув присвирского селения Каномы, разделилась на два отряда.

Один из них пошел вверх по Свири, а другой — по названной тропинке к верховьям Ояти. Была глухая и дождливая осень, когда отряд грабителей вступил в заповедные и непроходимые засвирские леса. Проливной дождь, постоянно ливший из густых облаков, затопил последние следы тропинки, проложенной по вязким болотам и чащам глухих лесов.

Между тем уже далеко разнесся слух о разорении Свирского монастыря, Каномы и других селений, и местные жители положили прекратить силою дальнейшие своевольные поступки пришельцев.

Вся Оятская сторона, свирские селения и самые карелы, собравшись, ожидали случая нанести решительное поражение врагам. Случай же теперь представлялся.

Проводники грабителей, будучи подговорены заранее крестьянами, нарочно сбились с дороги и водили врагов на пространстве Десятиверстного перехода по болотам и лесам до глубокого вечера и уже в темную ночь поднялись с ними на нынешнюю Тяполкову гору. Утомленные дневным переходом, литовцы разбили здесь свой стан и заснули, расставив часовых, которые также скоро последовали их примеру, и вскоре весь стан покоился мертвым сном.

Но не спали их мстители, еще с утра следившие по пятам заблудившегося отряда; засевши в кустах, рвах и на пригорках, они присматривали за каждым их движением. Лишь только потухло последнее пламя литовских костров, они по знаку бросились на стан.

Произошла страшная безмолвная бойня сонных; успевшие пробудиться отстаивали свою жизнь до последней крайности, и свирянам с оятцами дорого пришлось поплатиться за свое удальство. Много пало на поле карелов, свирян и оятцев, но враги убиты все до одного.

Так совершили свою месть защитники родного края на высокой горе, в виду опустошенной Свирской обители и других мест, за разорения и пролитые слезы осиротелых семей. Несколько больших и глубоких ям, вырытых тут же, среди поля, поглотили трупы пришельцев, явившихся для грабежа и добычи в незнакомый край. Над ними навалена была груда песку и камней, а на ней сделано еще несколько насыпей, обложенных со всех сторон камнями, почерневшими ныне от времени и обросшими серым мхом.

Опубл. П. Минорский//ОГВ. 1866. № 37. С. 693; П. кн. 1867. С. 127—128.

321. Мертвая гора

Когда во времена междуцарствия на Руси бродили шайки шишей и разного другого сброда, то север не миновал также злой участи остальной России. Бродячие шайки заходили и в нашу губернию, где все предавали грабежу, огню и мечу.

В городе Олонце, в то время бывшем крепостью, стоял гарнизон государственных ратников. Боярин, начальствовавший этим гарнизоном, услыхав, что прибрежная полоса Онежского озера подверглась разрушительному набегу разбойников, двинулся со своей ратью навстречу разбойникам, которые, по его расчету, разграбив Прионежье, должны были двинуться на Олонец. Расчет боярина оказался верен, и он встретил разбойников у Мертвой горы. Произошла кровопролитная схватка, в которой боярин, успевший со своими ратниками занять более выгодную позицию, одержал блестящую победу, совершенно разбив разбойничью шайку в несколько сот человек. Убитые были похоронены на той же самой горе, которая с этих пор и получила название Мертвой.

Говорят, что долго после этого в полуночный час на этой горе раздавались вопли и стоны. Это грешные души разбойников блуждали по земле...

ОГВ. 1903. № 11. С. 3.

ПРЕДАНИЯ ОБ ОСТАВЛЕНИИ ВНЕШНИМИ ВРАГАМИ СЛЕДОВ СВОЕГО ПРЕБЫВАНИЯ В КОНКРЕТНОЙ МЕСТНОСТИ

322. Литовский курган

В Шаменском приходе, в двенадцати-пятнадцати верстах от Лодейного Поля, находится историческая гора, известная под именем Литовского кургана.

На этом кургане <...> в смутную эпоху России, в начале семнадцатого века, шайки поляков и литовцев имели пристанище и при: одном внезапном нападении окрестных русских жителей нашли себе здесь могилу.

При горячем бое немало пало здесь и русских.

ОГВ. 1896. № 97. С. 2.

323. Чёлмужские копанцы

Близ деревни Исаковской во время нашествия литовцев <...> погибло много панов, которых жители зарывали в ямы целыми десятками.

Впоследствии, при пахании полей, находили крестьяне бердыши, кинжалы и прочее, принадлежавшие панам.

К числу подобных находок принадлежат и стальная шпора очень больших размеров, и железные удила для лошади, найденные около ста пятидесяти лет тому назад в земле.

ОГВ. 1876. № 71. С. 773.

324. Паны у Калмы

Вот тут есть болото, Лунево называется. В этом болоте панов когда били-то, они ослепли:

— Подьте, — говорят, — в болото в Лунево: там под соснами, — говорят, — колокол у нас обран с деньгами. Найдите — счастливы будете.

Ну, старики те, знаешь, ходили искали. А эко болото широко — где, разве найдешь? Так найти и не могли. А они так и утонули. Колокол этот пропал с деньгами, в болоте закопан был.

А потом опять... один у нас лесник в лес ходил да бает:

— Гора там така большая. Что там эти дырки туда?

Он туда пошел и нашел там тоже колокола, чулки, носки. Искал-искал, глядит: в стене жернов и другой внизу. Ага. А мужик ядреный. Он один жернов, значит, взял да домой принес. А пятнадцать километров будё — домой принес. А потом за другим сходил и другой принес. Дак стары те старухи мололи долго на его жернову: жито, рожь сейчас насыплют и вертят, мелют...

Они, вишь, что делали, эти паны: жернов-два сделали из каменья, намелют муки — напекут себе хлеба, едят.

Вот у Калмы были эти паны, там и жернова были у них, и всё, и окопы таки были — уборы, там и жили.

А ходили вот сюда. Хотели нашу церковь зажгать, но не пришлось им...

Зап. от Пинаева С. Е. в с. Лядины Каргопольского р-на Архангельской обл. 19 августа 1970 г. Н. Криничная, В. Пулькин // АКФ. 128. № 67; Фонотека, 1378/1.

325. Набеги панов на андомские села

<...> Когда приходили, дак большинство местное население пряталось, пряталось. Они хотели, видимо, завладеть, что ли, этим участком. Это дело было ... Их называли панами.

И целыми были отрядами такима.

И вот из этих панов один остался пан здесь проживать, здоровый был дядя. Всё сменяйся: если кулаком стукнет, дак может быка убить, такой здоровый был.

Жил-проживал кой-где, место так: день — в одной деревне, а на день — во второй. В общем, таким бродягой был, и так здесь он