Большая книга мифов России - Анна Николаевна Николаева

ДЕЛА СЕМЕЙНЫЕ

В хрониках Титмара Мерзебургского, немецкого епископа Х— XI столетий, упоминается еще и некий Сварожич. Кто это такой (может быть, вообще плод фантазии хрониста) и кем Сварожич и Сварог приходятся друг другу — увы, неизвестно. По версии Соловьева, Сварог — это Перун, а Сварожичи — его дети. Солнце и Огонь, или Солнце и Луна.

Другие дошедшие до нас имена славянских богов — Стрибог, который, скорее всего, был богом воздуха, ветра и неба, и Семаргл (Симаргл). Последний тоже весьма загадочен. Возможно, его, как и Хорса, также «заимствовали» у какого-то из восточных народов. Но вот чему он покровительствовал — неизвестно. То ли он был связан с домашним очагом, то ли с «природным огнем», так как на некоторых восточных языках слова, схожие с именем Семаргла, означают нечто связанное с огненной стихией.

Женским божеством у славян была Мокошь (или Макошь). О ней сведений тоже немного, но все же можно предположить, что она почиталась как покровительница женщин, рукоделия и домашнего очага. Мотивы, до сих пор популярные в народной вышивке — подобие человеческой фигурки с расставленными в стороны руками, — возможно, дошли до наших дней из глубокой древности и изображают именно защитницу-Мокошь. Ее образ в любом случае оказал влияние на более позднюю христианскую культуру: изображения Богоматери в образе Оранты — «Молящейся» — с раскинутыми в стороны руками точь-в-точь повторяют изображения Мокоши.

Князь Владимир на памятнике «Тысячелетие России» в Великом Новгороде. У ног князя лежит поверженный идол. 1862 г.

Антропоморфные фигурки в традиционной славянской вышивке, возможно, изображают Мокошь

Можно перечислить ряд божеств, образы которых еще более туманны. Это, например, Святовит (Свентовит), который упоминается в средневековых западных хрониках и который предположительно был богом победы или судьбы. До сих пор неизвестно, был ли он почитаем всеми славянами или это местночтимое божество. Или, например, боги Лада и Лель, с которыми произошла совсем уж забавная история. Фольклористы и различные интерпретаторы источников (в основном в XIX столетии) были уверены, что это древнеславянские боги любви и весны, тогда как большинство академических исследований утверждает, что теория эта выросла в основном на народных песнях, где припевы наподобие «леле-люли», «ой, ладо-люли-ладо» были всего лишь ритмическими созвучиями и ни к каким богам отношения не имели.

В более или менее стройном виде из всей славянской мифологии до нас дошли только сведения о различной мелкой нечисти — водяных, русалках, леших, Бабе-яге… Во времена древних славян эти существа играли примерно такую же роль, как нимфы, дриады и сатиры в древнегреческой мифологии. То есть олицетворяли природные силы. Но с распространением христианства им пришлось «уйти в тень». Они заняли свое место в народных сказках — вот, пожалуй, один из самых ярких примеров древнего мифологического наследия в народной культуре. Ну а былины — образец героического эпоса, в основе которого, возможно, также лежат образы древнейшего мифа.

Яркий сказочный образ — Баба-яга — возможно, в древности представлял собой персонажа, символизировавшего переход из мира живых в мир мертвых.

Героическая история

Сохранились ли в древних преданиях финно-угров персонажи, которых можно отнести к «героям»? Которые совершали подвиги, боролись с чудовищами, давали отпор врагам своей родины? Отчасти, конечно, эти «обязанности» были возложены на знакомых вам Вяйнемейнена и Ильмаринена. Но оба они скорее образцы творческой, созидательной, а не военной силы. Хотя в их биографиях присутствует борьба со злом — хотя бы в образе той же старухи Лоухи.

Но в «Калевале» (и, соответственно, в древних преданиях, на которых она основана) есть еще один персонаж — Лемминкайнен. Он упоминается в числе тех, кто сватался к дочери старухи Лоухи, «красавице Похьолы», и участвовал в похищении мельницы-Сампо.

Собственно, Лемминкайнен — это не имя, а прозвище, которое обычно переводят как «веселый» или «беспечный». Настоящим же его именем было Ахти. Родился он в рыбацкой деревне и к моменту сватовства к дочери Лоухи уже успел побыть в статусе женатого человека; правда, с первой своей женой — Кюлликки — он не ужился, так как она постоянно попрекала его низким происхождением. К тому же Лемминкайнен никак не мог унять свое любвеобилие, а Кюлликки не желала отказаться от праздников и танцев в кругу сверстников… В общем, не сошлись характерами.

Самые известные руны «Калевалы», посвященные Лемминкайнену, в кратком изложении выглядят так.

…Задумал веселый Лемминкайнен отправиться свататься к дочери Лоухи в мрачную Похьолу. Старая мать уговаривала его не делать этого, говоря, что обязательно он сгинет на чужой земле, а дочка старухи Лоухи не пожелает выходить за него замуж.

И. Я. Билибин. Баба-яга. 1900 г.

Но только не послушался Лемминкайнен свою мать, собрался и отправился в Похьолу. А перед тем, как покинуть родной дом, отдал матери свой гребень и сказал:

— Если что-то со мной случится — на зубцах гребня появится кровь.

С тяжелым сердцем отпустила мать своего сына в чужую землю. А тот запряг в сани коня и отправился в путь. Через несколько дней достиг он мрачной Похьолы и добрался до избы, где гости старухи Лоухи — чародеи и заклинатели — пели колдовские песни и варили колдовские отвары. Всполошились чародеи, когда Лемминкайнен вошел в избу, и начали грозить ему страшными карами, а он ответил:

К. Э. Шестранд. Лемминкайнен. 1872 г.

— Есть у меня оружие против ваших заклинаний. От моего отца узнал я волшебные песни, которые охраняют от любого зла и защищают от дурного человека.

И начал веселый Лемминкайнен петь песни-заклинания, которые сковали языки злым колдунам и превратили их словно бы в безмолвные камни. Только один древний старик-колдун не утратил дара речи и спросил:

— Почему ты пощадил меня?

— Потому что ты так зол, отвратителен и страшен, — ответил ему Лемминкайнен, — что быть таким — уже само по себе наказание. А заклинаний твоих, как ты мог убедиться, я не боюсь.

ИНТЕРЕСНЫЙ ФАКТ

То, что Лемминкайнен, рыбак и охотник, оказывается способным воздействовать собственными заклинаниями на самых сильных колдунов Похьолы, заставляет предположить, что изначально его образ был глубже и сложнее. Возможно, в рунах, ставших основой «Калевалы», представлена только одна сторона