Мифы русского народа. Духи и демоны, ведьмы и колдуны, загробный мир и его обитатели - Елена Евгеньевна Левкиевская
Шуликуны в воде живут. Когда Святки – на сушу вылезают. Шапки остры, имеют коней, сани. Человека заберут в воду да говорят: «До воды пихай, до воды пихай». К себе возьмут. Шапками долбят лед и человека в прорубь пихают. Боялись выйти на Святки – шуликуны возьмут.
Они, шуликуны, из проруби вылезут, у них все железное – и сани, и повозка, и кони железные. В повозку складут человека, вокруг дома объедут, на прорубь увезут.
Нас раньше стращали все. 25 декабря – Игнатов день, говорят, сегодня выходят шуликуны. Говорили детям: «Спи, а то шуликуны придут». На Рождество они выезжают из воды на ступах, на медных ступах, а во рту – огонь. Они по улице едут, в окошки смотрят.
Шуликуны-то появляются за пять дней до Рождества. Шум стоит – шуликуны понаехали. Головы остры, жопы пестры. Да скажут: на коже, на коже шуликуны те едут. У них глаза светят, зубы светят, они в ступе летают, и шапки у них остры, долги шапки у них. Во Святки выезжают, во Святки прясть нельзя, шуликуны придут, веретен тебе много принесут. Они в реке живут и сами уедут накануне Крещенья.
Самое верное спасение от шуликунов, как и вообще от нечистой силы, – крестное знамение. Но в некоторых северорусских деревнях предпочитали и другие способы: в Сочельник во время водосвятия устраивали езду на тройках по льду на реке и вокруг деревни, чтобы «давить шуликунов».
Позднее шуликунами стали называть не только демонов, но и ряженых на Святки, которые группами бегали по селу и пугали прохожих. Часто в такие группы входили только парни, и одевались они в рваную одежду, вывернутые тулупы, закрывали себе лица и пугали девушек, стараясь догнать их и вывалять в снегу.
Обмененные и проклятые дети
Тому, кто заслужил родительское проклятие из-за того, что совершил серьезное прегрешение против родителей (чаще всего против матери): ударил, оскорбил, не выполнил приказания – прямой путь в «нечистые» покойники. По одним представлениям, проклятый сразу же после произнесения проклятья умирает, по другим – продолжает жить, как обычные люди, а сила проклятия проявляется уже после смерти. Но и в том, и в другом случаях земля не принимает его тело, оно не тлеет, и проклятый обречен мучиться в могиле. Снять проклятие и освободить несчастного от участи «нечистого» покойника мог только тот родитель, который его проклял (если к этому времени он был еще жив).
Проклятые поступают в распоряжение нечистой силы, а часто и сами становятся демонами – лешими, водяными, домовыми, русалками. В народе нередко говорят, что вся эта нечисть – обыкновенные «бывалошние» (т. е. древние) люди, когда-то проклятые своими родителями и вынужденные существовать с тяготеющим над ними проклятием. Они обречены пребывать на земле и живут в озерах, болотах, лесных чащах – на границе между миром живых и мертвых. Считается, что они строят себе жилища, заводят семьи и вообще ведут жизнь, похожую на человеческую, но не могут вступать в общение с живыми и зачастую относятся к ним очень враждебно. Рассказывают, например, будто проклятые по ночам выходят на дорогу и предлагают прохожим подвезти их на лошадях. Кто на это согласится, навсегда останется у них. Проклятых можно отличить по тому, что их одежда всегда запахнута на левую сторону. А кое-где на Русском Севере рассказывают и об особых демонах, например о колокольном мане – мертвеце из проклятых, что сидит по ночам на колокольне в белом или красном колпаке и разрывает на части тех, кто рискнет ночью к нему сунуться.
Однако проклятым мог оказаться не только тот, кто совершил какой-либо серьезный проступок, но и тот, кого мать по неосторожности, в минуту раздражения выбранила, например сказала: «Понеси тебя леший», «Леший бы тебя взял» или «Иди ты к черту». Все дело в том, что в сутках бывает такая минута или такой час, когда брань исполняется, и ребенок действительно оказывается собственностью лешего или черта[137]. Какой час хороший, а какой плохой, не знает никто, и поэтому нужно быть очень осторожным в выражениях и не забывать приговаривать: «В добрый час молвить (или сделать)». Ребенка, обруганного матерью в «злую» минуту, тотчас подхватывает нечистая сила и уносит в потусторонний мир. И он оказывается в бане, если его схватил банник, или в лесу, на высоком дереве, если это был леший, или где-нибудь в канаве, яме, на перекрестке, если это был черт. О проклятых детях, унесенных нечистой силой, существует множество быличек[138].
Нельзя детей ругать. Настоящая мать так не скажет, а если скажет, так потом сама намучается. Скажет: «Понеси тебя леший!» – леший и понесет. Ребенок должен домой прийти, а его не видать. Потом пойдут искать людей, которые знаются с лесным, чтобы отыскать ребенка. Были такие случаи. Девушка в лес ушла по ягоды с подругами, подруги-то пришли, а девушка осталась в лесу ягоды собирать. А мать-то в это время и заругалась, чтобы ее леший унес. Ну вот ее леший и унес. Сама потом девушка рассказывала, что со старушкой шла (а это леший старушкой обернулся). «Что, – спрашивает старушка, – устала? Так не садись, пойдем». Потом что-то затрещало, ветер повеял, в лесу ужасная темень, ничего не видно. Старушка эта потерялась, она не знает, куда идти. Стала глядеть – на тропинку ее вывела старушка. Тропинка довела ее до реки, перешла она мост и вышла к деревне. Так эта старушка – лесной был. Он всякий вид может принимать. Может и мужчиной быть, и женщиной. А у других, я слыхала, дедушка вел.
Я слышала от мамы, семья тут была одна, там девочка такая, маленькая была. А мать на нее заругалась: «Понеси тебя леший!» Девочка пропала. Всей деревней ходили, искали. Не могли найти девку. Потом матери говорят: «Что-то надо снести, чтобы задобрить хозяина лесного». И мать яйца носила. Так потом нашли девочку – сидит, посажена на пенек. «А меня, – говорит, – дедушка вел. Говорит: «Иди сюда!» Говорят, что если леший яйца возьмет, значит, отпустит, а не возьмет – не отпустит. Мать пришла, видит: яйца взяты, а девочка на пень посажена.
