Шок и тремор. - Сергей Николаевич Зеленин
И меня как молния поразила произошедшая с ним перемена.
Не… Внешне тот же самый, но вот лицо – которое есть зеркало души!
Такие на нём душевные муки, раскаивание за содеянное… Как у девушки только что по оплошности потерявшей девственность.
Отведя взгляд в сторону, теряюсь в догадках:
«Чего это он? Что он мог натворить? …По приказу Жукова?!».
И тут до меня дошло:
Такое выражение на лице, такие муки совести и раскаивания в содеянном бывает на лице человека - в первый раз убившего другого человека. Если он не конченный психопат, конечно…
Видал я и таких: тот зарежет и спокойно заснёт!
Стараясь не привлекать внимания, ещё раз посмотрел на жуковского адъютанта, утвердившись в первоначальном мнении:
«А этому щёголю-капитану обеспеченна бессонница, по крайней мере на неделю».
Следом приходит в голову вопрос:
«А кого этот капитан мог убить по приказу Жукова?».
Ответ очевиден:
«Того, кто «слишком много знает»… Свидетеля, то есть».
Вопрос «ху это?» даже не возникает. Это – бывший Комендант Москвы генерал-майор Ревякин. Больше я ни с кем в этом учреждении не общался. Ещё конечно генерал-майор Гордов… Но он до сих пор живой и стоит буквально в двух шагах.
«Открытия» множатся как катящаяся с горной вершины лавина:
«Так вот кто принёс Ревякину водку! Вот почему тот так стойко держится на допросе, как партизан молчит! Будь то простой старшина-сверхсрочник, иль даже кто из командиров - тот не стал бы так упорствовать».
Мотивы Жукова очевидны, как девятимесячная беременность школьницы. Я прочитал его мысли, как Паганини ноты к «Собачьему вальсу»:
«Ревякин «нормы» не знает, обязательно попадётся в бухом виде и, пойдёт «под молотки». Меня, он конечно не сдаст, а если и сдаст… Ему же будет хуже! А тут приезжаю я – весь такой «белый и пушистый», отмазываю перед Гордовым – «Ну с кем не бывает?». И, затем с глазу на глаз: «Помни, Ревякин, кому ты всем обязан!»».
Следом я вспомнил того «залётчика» со шваброй:
«Да это же генерал-майор Березин - командир 119-й стрелковой дивизии, 24-й общевойсковой армии!».
Эта сибирская дивизия «прославилась» во время Продолженной войны тем, что после контрудара финнов со стороны Миккели драпанула километров на тридцать на юг, обнажив тылы 7-й армии генерала Штерна. Были бы у Маннергейма механизированные соединения, мы бы наверняка потеряли Выборг – где войск практически не было, после чего в «мешке» оказались бы две общевойсковые армии.
Поведение самого Березина, который во время этих событий куда-то «пропал», а после них откуда-то «появился» и его штаба - «передислоцировавшегося» в тыл первым, это одно…
Это ещё не самое безобразное!
Но проверка Комиссией Госконтроля СССР по месту прежней дислокации дивизии – города Красноярск, Канск, Ачинск, железнодорожная станция Клюквенная, выявили вообще вопиющую картину. В полках на должностях стрелков, пулемётчиков, артиллеристов и так далее, числилось невероятное множество сапожников, жестянщиков, столяров, портных, печников, художников…
Даже специалистов по самогоноварению!
Личный состав занимался «левыми» приработками, деньги шли в карман начальств. Самогон гнали в промышленном масштабе, оборудовав для этой цели небольшое предприятие и используя в качестве сырья казенное продовольствие.
И продолжалось это - как бы не два года!
Как такое могло быть?
Куда смотрело высшее руководство Сибирского военного округа и Наркомата обороны? Политорганы? «Кровавая гэбня», в конце концов?
Если по поступившим «сигналам» приезжала комиссия от Наркомата обороны или ещё откуда-то, то её «подмазывали» новеньким с иголочки обмундированием, хромовыми сапогами, молоденькими санитарочками или попросту спаивали208.
На войну дивизия приехала с неполным личным составом - больше людей в обслуге, чем в строю209. Который, во-первых не умел воевать, а во-вторых не хотел.
В этой «истории» мне интересно то, что следствие продолжается и судя по всему, главных «фигурантов» ждёт трибунал, пуля в затылок и глубокая яма между сосен на «полигоне». Командир дивизии не был уличён в хозяйственных преступлениях, ему и должностных хватало для «вышака».
Но как он оказался в Штрафбате - откуда вызубрив «от корки до корки» уставы, выйдет максимум через год?
Как такое могло произойти?
И опять:
Без Начальника Специальной инспекции при ГШ ВС СССР Жукова такое невозможно!
Именно эта должность даёт право выбрать отдать проштрафившегося командира под трибунал или на «перевоспитание».
Вывод: под прикрытием Штрафбата, сей человек собирает «своих» - генералов, которые не отличаются особыми военными талантами, но зато всем обязаны Георгию Константиновичу.
В тихой панике думаю:
«Однако, создал я себе проблему! Прямо под боком триста с лишним потенциальных участников военного переворота – которые только и мечтают сделать так, чтоб всё было «по-старому, но лучше»». А так как на пути «в прошлое» стою я, то…
Следом чуть волосы дыбом не встали:
«Так я же среди людей Жукова и при мне всего три охранника, считая капитана Славина и генерала Косынкина! «Паккард» с пятью «прикреплёнными» остался снаружи, а ворота закрыты… Мне писТсец!».
Но вдруг проснувшийся внутренний голос не дал мне потерять самообладание:
«Да ты не очкуй! В планах этого недоделанного «Маршала Победы», через «выпускников» Штрафбата создать в Вооружённых Силах свою «клику», вот для чего он в войска просится… Чтобы иметь возможность назначать своих людей! А свернуть тебе шею, чтобы самому усесться на кремлёвский «престол»… Так это же не Хрущёв! Ума чтоб такое затеять не хватит. Однако, если поймёт прямо сейчас что ты понял, что он затевает… Всякое может случиться! Так что давай придумай что-нибудь «отвлекающее» и линяй отсюда пока в памяти».
К счастью никто не заметил моего состояния, ибо вслед за Жуковым все в восхищением таращились на мой «Вездеход», вполголоса обсуждая его достоинства.
Видя это, я тут же придумал, как «замылить» глаза Жукову и технично слинять.
- Товарищ генерал армии!
Тот, как и все остальные, поворачивается в мою сторону.
- Нравится мой «Вездеход?
Жуков, не скрывая зависти:
- Хороший автомобиль! Слышал про такие, но…
Без всякой не нужной и даже вредной в данном случае «прелюдии», делаю широкий жест:
- Дарю! Берите себе мой «ГАЗ-61», а товарищу Гордову отдайте свой «ЗИС»…
У Георгия Константиновича чуть челюсть не выпала, да глаза по полтиннику, у генерал-майора туда-сюда заходил кадык.
А я насупив брови грожу пальцем:
- Но хорошенько запомните оба! Это - не так награда за уже совершённое, как аванс
