В погоне за убежищем - Коулc Кэтрин
Я надеялась, что с этим решением придет облегчение, но, включив «Не беспокоить» и не услышав больше звонков, я так его и не почувствовала. Что-то было серьезно не так. И я не имела ни малейшего представления, что с этим делать. Можно было позвонить его матери, попросить помочь ему. Я знала по годам, проведенным рядом с их семьей, что Хелен действительно его любит и переживает за него. Но если я к ней обращусь, это снова втянет меня в тот мир. И не факт, что она вообще меня услышит.
Раздался дверной звонок. Я взвизгнула от неожиданности, и тут же Гремлин поднял оглушительный лай.
— Элли? Ты в порядке? — голос Трейса прорезал дверь.
Я попыталась ответить, что все хорошо, но горло будто сжалось, и слова застряли.
— Я вхожу! — крикнул он.
Через секунду дверь распахнулась, и Трейс ввалился внутрь. Гремлин воспринял это как сигнал к атаке — залаял пуще прежнего и кинулся к его лодыжкам.
— Ай! Черт, больно, — выругался Трейс, когда Гремлин вцепился в его джинсы.
— Гремлин, прекрати, — велела я. — Он свой.
Это была та же команда, что всегда работала с псом Арден, Брутом. Но Гремлину было глубоко плевать на мои слова — он продолжал грызть гостя.
— Щенок! — раздался новый, радостный голос.
Голова Гремлина тут же повернулась на звук. Увидев Кили, он сорвался с места.
— Нет! — одновременно выкрикнули мы с Трейсом.
Но было поздно. Гремлин с разбегу прыгнул на нее.
17
Трейс
Я замер в ужасе, наблюдая, как эта мелкая мутировавшая собака с разбегу бросается на мою дочь. Кили поймала его на лету и тут же залилась смехом, а Гремлин мгновенно принялся вылизывать ей лицо.
— Щекотно, щенок, — завизжала Кили, хохоча еще сильнее и прижимая его к себе. Пес буквально вжался в нее, будто встретил старого друга.
Элли догнала меня, остановившись рядом с Кили, и согнулась, переводя дыхание.
— Слава Богу, — выдохнула она, потом выпрямилась, и уголки ее губ дрогнули. — Похоже, Гремлин просто ненавидит только тебя.
Я нахмурился.
— Серьезно?
Она пожала плечами, и этот жест тут же привлек мое внимание к тому, что на ней было надето. Огромная футболка, в которой она буквально утопала, обнажая длинные загорелые ноги, и нелепые пушистые фиолетовые тапки. Но взгляд моментально вернулся к футболке. Моей футболке. Той самой, что я отдал ей в ту ночь, когда она едва не сожгла свой дом.
Старая мягкая ткань облегала ее так, как мне безумно хотелось сделать самому. Съехала на одно плечо, открывая гладкую кожу, а тонкий хлопок так облегал грудь, что я понял — на Элли определенно нет лифчика. Джинсы тут же стали тесноваты.
Блядь.
Я зажмурился на секунду, пытаясь думать хоть о чем-то, кроме Элли. Моя дочь ведь рядом, Господи.
— Ты в порядке, шеф? — поддела она. — Выглядишь так, будто у тебя инсульт.
Вдох на счет три. Выдох на счет три.
— Все нормально.
— Тогда почему глаза до сих пор закрыты? — не отставала она.
Я распахнул глаза, изо всех сил цепляясь за свое спокойствие.
— Ты закричала, — обвинил я ее. А когда услышал этот странный, рваный звук, перед глазами сразу встали картины, как Джаспер врывается и причиняет ей вред.
Элли переступила с ноги на ногу.
— Я взвизгнула. Дверной звонок меня напугал.
— Почему? — я не отпускал тему. Что-то здесь было не так. Ее лицо было бледнее обычного, а руки чуть дрожали.
— Не знаю. Может, потому что я не ожидала, что кто-то будет звонить в дверь с утра пораньше.
— Мы пришли сделать тебе завтрак, — важно вставила Кили, укачивая пса, как одну из своих кукол. — Субботние завтраки — самые вкусные завтраки. Вот и тебе надо попробовать.
Брови Элли приподнялись, и на лице засияла улыбка.
— Подружка, это так мило.
Впервые в жизни я почувствовал ревность к собственной дочери. Откашлялся:
— Подумал, может, тебе захочется взять пару уроков готовки.
Бледно-зеленые глаза Элли, в утреннем свете кажущиеся еще мягче, повернулись ко мне.
— Я бы не отказалась. Только дай мне минутку переодеться.
— Подружка, это что, папина футболка? — невинно и с любопытством спросила Кили.
Щеки Элли вспыхнули алым.
— Он… эээ… дал мне ее. Она удобная. Сейчас переоденусь.
И она пулей вылетела к лестнице. А мне вдруг до безумия захотелось бить себя в грудь, как чертова горилла. Хотелось, чтобы она осталась в этой футболке. Носила ее весь день, чтобы кусочек меня был рядом с ней. Господи, да я должен взять себя в руки.
— Папа, это так мило, что ты поделился своей футболкой с Элли. Может, вы тоже будете лучшими друзьями?
Я посмотрел на дочь.
— Может, и будем, Килс.
Только вот я хотел куда большего, чем просто дружбы.
— Что скажешь насчет того, чтобы научиться делать скрэмбл? Если ты, конечно, ешь яйца, — спросил я, скользнув взглядом по Элли. Она успела переодеться в черные джинсы с прорехами, из которых выглядывали полоски кожи, по которым мне до боли в пальцах хотелось провести, и в шнурованные ботинки, в которых я вполне мог представить ее… Стоп. Нет. Туда лучше не лезть.
Кили сидит за кухонным столом. Кили сидит за кухонным столом. Кили сидит за кухонным столом.
— Думаю, это довольно амбициозная цель, но я за, — улыбнулась Элли.
— Ладно, начнем с основ. Раз уж ты любишь только овощи, важно, чтобы мы выбрали их с разными вкусами, — я кивнул на разложенное на столешнице.
Элли шутливо отдала честь:
— Овощная королева к службе готова.
— Я хочу быть овощной королевой! — крикнула Кили, раскрашивая что-то в своей книжке, а Гремлин лежал у нее на коленях.
— А ты готова отказаться от пепперони на пицце? — прищурился я.
Кили нахмурилась:
— Половинчатая овощная королева?
Я усмехнулся:
— По-моему, это хороший план. — Повернулся к продуктам. — Начнем с лука и перца. Это будет хорошая основа. Потом добавим немного капусты кейл — для зелени. С молочкой у тебя все в порядке?
Элли впилась в меня тяжелым взглядом:
— Вырвешь сыр из моих холодных мертвых рук.
Я расхохотался:
— Принято. Ладно, вот секрет, как разбивать яйца: один быстрый удар о острый
