Хрупкий побег - Кэтрин Коулс

— Строить. А ещё лучше — разрушать, чтобы потом создать что-то новое.

Губы Теи изогнулись в улыбке.

— Мы могли бы снести к чертовой матери гостевую ванну.

Я хотел рассмеяться, но во мне еще не было места для смеха. Хотя капитальный ремонт этой чертовой ванной я бы с радостью устроил — только нужных инструментов сейчас под рукой не было.

— Не сегодня.

На лице Теи промелькнуло разочарование, но тут же в глазах что-то вспыхнуло. Я не успел распознать, что именно.

Она встала на носки, прижалась ко мне всем телом. И как только ее губы коснулись моих, я пропал. Только она и я. Запах, вкус, ощущение. Мой язык скользнул внутрь и я взял. Все, что она давала.

Моя рука опустилась по ее спине к бедрам. Я притянул ее ближе, сильнее, жадно впитывая все, что было Тея. Где-то над головой ухнула сова, и я с усилием оторвался от ее губ, дыша тяжело, словно после бега.

— Прости, я...

Тея сжала мою футболку, сжав кулаки на груди.

— А я нет. — Ее глаза искали мои. — Позволь мне помочь тебе выжечь это.

Черт возьми.

Стоя передо мной в лунном свете, она была воплощением искушения. И предлагала целый мир.

— Я себе сейчас не доверяю, — выдавил я, чувствуя, как от этих слов всё внутри сжимается. Мрак внутри меня еще не рассеялся.

Ее выражение стало мягче.

— Но я тебе доверяю. И больше того — я хочу тебя всего. — Ее пальцы легко скользнули по моему лицу, словно запоминали его черты при свете луны. — Тебе не нужно быть идеальным для меня, Шепард. Не нужно держать все под контролем. Я хочу тебя таким, какой ты есть. Даже когда тебе хочется сжечь мир до тла.

Моя грудь судорожно вздымалась. В горле заполыхал огонь.

— Тея...

— Поверь, я справлюсь. Со всем тобой. Потому что это — ты. И я еще никогда никому так не доверяла.

Она даже не подозревала, что только что мне отдала. Эти три слова вертелись у меня на языке, но я проглотил их.

Я просто покажу ей.

40

Тея

Я думала, что Шеп оттолкнет меня. Что закроется, выстроит стену, и это убивало. Потому что с каждым днем, узнавая этого красивого, надломленного мужчину все глубже, я видела, как много шрамов он носит в себе. И эти шрамы шептали ему, что любое несовершенство — повод быть отвергнутым.

Я хотела, чтобы он знал: я принимаю его любого. Что я вижу его — по-настоящему.

Но как только мне показалось, что он отвернется и уйдет, все изменилось. В один миг он сдерживался, а в следующий — его накрыло.

Шеп впился в мои губы с отчаянной потребностью. Но это было больше, чем просто страсть. Он впускал меня. Не словами, но каждым касанием, каждым движением.

Его пальцы запутались в моих волосах, наклоняя голову назад, открывая доступ. Но мне нужно было больше. Я жаждала большего. Прижаться к нему. Почувствовать его силу, его вес, его реальность.

Прежде чем я поняла, как это произошло, мои ноги обвились вокруг его талии, и Шеп понес меня к двери. Мы чуть не врезались в нее, пока он, на ощупь, не нашел ручку и не провел нас внутрь, захлопнув дверь и повернув замок.

А потом снова движение. По коридору. Мы то и дело задевали стены, не замечая ничего, кроме друг друга. Добравшись до спальни, Шеп даже не включил свет, но стал осторожнее. Он медленно опустил меня вниз по своему телу, и это трение — это скольжение по нему — едва не свело меня с ума.

Я дышала прерывисто, стоя босиком на полу. Шеп был взъерошен, глаза светились в темноте.

Я не стала ждать. Пальцы потянулись к завязке халата, развязали ее, и он рухнул на пол. Затем мои руки сдвинулись к подолу майки, начали ее приподнимать.

— Не надо.

Единственные слова Шепа раздались, как раскат грома.

Я мгновенно посмотрела на него, ожидая отторжения, но его не последовало.

Он сделал шаг ко мне, потом еще один, пальцы его накрыли мои.

— Знаешь, сколько раз я мечтал снять с тебя одежду? Не лишай меня этого удовольствия.

Дыхание перехватило.

— Ох.

— Эти проклятые комбинезоны Carhartt. Ничто в них не должно быть сексуальным, но я все время думал лишь о том, что скрывается под ними. — Его пальцы скользнули по краю майки. — Что было бы, если я расстегнул одну застежку и дал всем этим упасть.

Он провел кончиками пальцев по нежной коже моего живота, приподнимая майку всего на сантиметров…

— Как гладко здесь было бы на ощупь.

Соски напряглись, отчетливо обозначившись под тонкой тканью майки. Я хотела, чтобы она исчезла. Хотела, чтобы и с Шепа не осталось ничего — между нами не должно быть ни малейшего барьера.

— Шепард, — прошептала я.

Его глаза сверкнули золотом.

— Не торопи меня. Дай мне насладиться каждой секундой.

Пальцы Шепа поднялись выше, костяшки легко коснулись нижней стороны груди.

— Такая идеальная. — Он обхватил ладонью одну грудь под тканью.

Я прикусила губу, сдерживая стон, и выгнулась навстречу, жаждая большего.

Второй рукой он стянул с меня майку, и она мягко упала на пол. Его взгляд потемнел, стал томным, когда он опустил глаза к моей груди.

— Эти милые соски просто умоляют о внимании.

Он склонился и сомкнул губы вокруг одного из них, глубоко втянув в рот.

Каждая клеточка моего тела ожила, словно пробудившись от сна. Нервы тянулись к нему, искали, жаждали большего.

Я не могла оторваться от ощущений — его язык обводил кружок за кружком, играя с моим соском, делая его всё туже и туже. Я не удержалась и вцепилась в его футболку, будто только это удерживало меня от полного растворения. Когда его зубы едва коснулись чувствительного бугорка, из моего горла вырвался стон.

Шеп тут же отстранился, но его рука поднялась, чтобы коснуться моего лица. Он провёл пальцем по моим губам, будто хотел узнать, откуда вырвался звук.

— Обожаю эти звуки, — прошептал он. — Никогда не хочу, чтобы они прекращались.

Его пальцы скользнули ниже — по линии подбородка, к пульсирующей точке на шее. Он обрисовал невидимую дорожку по ключице, вниз по груди и животу, пока не добрался до пояса моих хлопковых пижамных штанов.

— Все думаю, что ты там носишь, — прошептал он, голос стал хриплым. — До сих пор так и не увидел. Белый хлопок? Нежное кружево? Скользкий атлас?

Мой язык на миг показался