Хранители Седых Холмов - Леока Хабарова

— На встречу зовут, — ответил Яр. — Переговоры вести. Мирные.

— Соглашайся! — выпалил полуволк, особенно грозный в шерстисто-клыкастой ипостаси. — Пойдём вместе, я ихним главным враз башки поотгрызу!

— Меня не зовут. — Яр скрутил пергамент. — И тебя тоже. Им нужна Хозяйка.

— Хозяйка в Предгорьях. — Лютень опёрся локтем о каменного страдальца. — Колдует защиту для человеков. Бах с ней.

— Знаю, — отозвался Ледорез и нахмурился.

Даже будь Снеженика рядом, он в жизни не пустил бы её: слишком уж гнилые подобрались переговорщики. Такие тоже враз могут башку отгрызть, с них станется.

Но всё же… Всё же есть в этом приглашении возможность, какую не след упускать…

— Я пойду, — заявил он твёрдо и не менее твёрдо добавил: — Один.

— Ошалел? — Лютень глянул на него, как на безумца. — Давно не помирал?

— Давно, — ответствовал Яр и опоясался ножнами. — И впредь не собираюсь. Переговорщиков хранит обычай.

— Всем срать на обычай, — со знанием дела заметил полуволк.

— И то верно, — поддакнул Марий.

Ледорез смерил обоих суровым взглядом.

— За дурака меня держите?

— Есть чутка. — Полумесяц сложил руки на груди и вскинул бровь. — Отправиться на переговоры с Хотенеем всё равно что добровольно сунуть голову в медвежий капкан.

— Глупый, глупый человече! — подхватил Лютень. — Тебя либо прибьют, либо сцапают. Или зачаруют так, что сам хуже любой вражины сделаешься. Влипнешь по яйца, а нам выручай! Оно тебе надо?

— Я знаю, что делаю, — холодно ответствовал Яр.

— Так уж и зна… — начал было Марий, но глянул на него и осёкся на полуслове. Посерьёзнел. — Ты что-то задумал.

Полумесяц не спрашивал. Утверждал. Яр не стал его разубеждать. Снял с шеи сердцекамень, засунул в карман и коротко бросил:

— Пошли.

— Куда? К Хотенею?

— Нет. Сперва на Топкий берег.

Марий скабрёзно ухмыльнулся.

— Стосковался за мавками? Понимаю. Я тоже. Особливо по тёмненькой!

Яромир оставил откровенности без внимания и обратился к Лютеню.

— Отыщи Благомысла. Скажи, дело срочное. И передай Люсинке, пускай поторопится.

Вместо ответа полуволк набычился, сверкнул глазищами и глухо зарычал.

— Шею бы ей свернуть, паскудине…

— Как охраним Холмы, натешитесь. — Яромир сильно подозревал, что оборотня и вампиршу связывают гораздо более сложные отношения, чем немудрёная взаимная ненависть, но намекать на это Лютеню не хотел: сами разберутся.

Не дожидаясь ответа, он уверенно двинулся к выходу из чертога. Яр точно знал, с чего надо начать и как именно действовать. Главное теперь, чтобы всё прошло, как задумано.

* * *

Визит во вражий лагерь — всегда великий риск. Но трудно придумать лучшую возможность здраво оценить силы противника. Испокон веков древний обычай охранял переговорщиков — считалось, Небо мгновенно проклянёт всякого, кто причинит вред посланцу противной стороны. Правда, Яр всерьёз сомневался, что Хотенея и его зловещего прихлебателя остановят какие-то там проклятия. Прав Лютень: всем срать на обычаи. Давно и основательно. Яромир отчётливо понимал это, но, тем не менее, дождавшись сумерек, оседлал Каурую и решительно двинул к стану Пресветлого (разъети его гоблины) князя.

Встретили его ожидаемо. Так, как полагается встречать посланника под белым флагом. Тряпицу одолжили мавки: сняли со слеги, что торчала в сердце трясины, а еноты-полоскуны отстирали с порядком подкисшего лоскута ржаво-бурые потёки.

Копейщики выстроились бесконечными шеренгами и провожали Яромира суровыми взглядами. Стояли навытяжку. Никто не шелохнулся, не плюнул вслед, не осенил себя защитным знаменьем. Ни один мускул не дрогнул на каменных лицах.

— Добротная выучка, — похвалил Марий. — Молодцы, парни.

Яр восторгов товарища не разделял. Его больше заботило, какими эти молодцы окажутся в схватке. Будут стоять насмерть? Или дрогнут? Побегут?

— Смотря как застращаешь, — со знанием дела заметил Марий.

Яр не ответил. Он знал, что стращать придётся основательно, и был к этому готов, но…

Лишних жертв не хотелось. Совсем не хотелось…

Чёрный жнец… Сеет смерть… Все погибнут… Погибнут…

Кровь струится по трещинам иссохшей земли. Тучи мух роятся над трупами. Кишки вываливаются из вспоротых брюшин. Все мертвы. Никого не осталось…

Чудовище… Твоя душа сгнила! Тебе не место среди живых. Не место среди людей!

Ты проклят. Проклят! Проклят!!!

Яромир скрежетнул зубами. Нет, уж. Хватит с него. Пагуба больше не возьмёт верха. Никогда!

Боевой холоп, дежуривший у шатра, потребовал оставить меч и кинжал. Яр не стал спорить. Во-первых, он чтил обычай, а во-вторых — никакая сталь не убережёт, если Сипуха-Горыня пустит в ход магию.

Ледорез вручил служке оружие, откинул полог и, чуть согнувшись, шагнул в полумрак.

Пришла пора завершить начатое…

Глава 55

Их было трое.

Ближе к жаровне стоял, сложив на груди могучие руки, Великий Мастер. Лысина его поблёскивала в рыжих отблесках пламени, усы свисали сосульками, а тяжёлый хмурый взгляд припечатывал основательней гранитной глыбы.

На низком походном стуле восседал, развалившись среди десятков свечей, новоиспечённый глава Ордена Всезрящего Ока, которого язык упорно не поворачивался наречь Горыней. Сущность, занявшая его тело, изменила и внешний облик Пятого: непокорные рыжие вихры были безжалостно зачёсаны со лба к затылку и смазаны чем-то липко-гадостно-осклизлым. Кажется, гусиным жиром.

Фу, ты, погань.

Хотеней кантовался в самом тёмном углу, подальше от света, и напоминал ожившую гору ветоши — столько на нём было всякого тряпья. Глубокий капюшон, намотанный на рожу платок, длиннополая роба, перчатки, плащ — такой широкий, что легко мог укрыть в непогоду троих. Князь сторонился малейшего проблеска света, не поднимал головы и бросал исподлобья короткие цепкие взгляды.

Первым заговорил Мастер.

— Так это правда… — изрёк ледяным тоном. — Ты служишь коварной суке по доброй воле.

Яромир смолчал.

— Коли надумал убить князя — забудь.

— Я чту традиции, — спокойно изрёк Ледорез. — И вам придётся тоже: если до рассвета не вернусь, Источник уничтожат.

Показалось, или Мастер украдкой переглянулся с «Горыней»?

— Где Хозяйка? — подал голос Хотеней.

— Вам её не достать.

— Зачем ты здесь?

Яр мысленно фыркнул. Хороший вопрос!

— Вы прислали гонца, — напомнил он.

Глаза фальшивого Горыни потемнели до черноты, но на лице не дрогнул ни один мускул.

— Мы звали Господарку, а не её ручную зверушку.

Слова прозвучали странно. Так странно, что Яромир не сдержался и повёл плечом: голос добряка-Горыни сочетался с презрительной манерой Сипухи так же, как