Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 - Дэн Браун
Будто по щелчку пальцев все изменяется. Ханна не может сказать, что именно разрушило наваждение – голос девушки, очень похожий на голос Эйприл, но все же не такой, или что-то в ее взгляде. Выражение лица Новембер невозможно истолковать двояко – она определенно никогда прежде не видела Ханну, и даже Эйприл, заправская актриса, не смогла бы столь успешно притвориться.
– К-кто вы? – произносит Ханна резче, чем хотела. Вопрос звучит как хриплое обвинение.
– О боже, – восклицает Джерайнт, только сейчас поняв, что происходит. – Прошу прощения, мне следовало вас предупредить. Я думал, что вы в курсе. Новембер – сестра Эйприл.
Ханна моргает. Потом медленно-медленно опускается на стул. Девушка садится напротив, ее мягкая, грустная улыбка так похожа на улыбку Эйприл… Впрочем, у нее нет ямочек на щеках, и Ханна успокаивается, ведь этот факт служит доказательством, что Новембер и Эйприл разные люди. Присмотревшись, Ханна вдобавок понимает, что девушка напротив слишком молода. Она ближе к той Эйприл, какой ее запомнила Ханна, чем к той, какой подруга была бы сейчас, если бы осталась в живых. Новембер вряд ли больше двадцати двух или двадцати трех лет.
– Очень жаль, что мы ни разу не встретились, – говорит Новембер. – Я, разумеется, слышала о вас от Эйприл. Умоляла ее взять меня с собой в Оксфорд, но в то время я была всего лишь ее сопливой младшей сестренкой. Потом родители старались оградить меня от недобрых новостей. Мне не разрешали появляться в суде и на публике. Честно говоря, я их прекрасно понимаю. Мне тогда было всего одиннадцать или двенадцать лет.
– Мне тоже очень жаль, – отвечает Ханна. Она все еще пытается прийти в себя от потрясения. Прошло столько лет, и вот тебе на – сестра Эйприл! Как там Джерайнт ее представил? Новембер Рейн? – Извините, Джерайнт сказал, что ваша фамилия Рейн. Вы ее сменили?
– А-а… – смущенно усмехается Новембер, откидывая с глаз коротко подстриженные светлые волосы. В ушах висят клипсы с длинными, почти до ее обнаженных загорелых плеч, перьями. – Рейн, можно сказать, мой профессиональный псевдоним. Я инфлюенсер «Инстаграма», а фамилия Кларк-Кливден… помимо того, что гламурна, так еще и связана с известной историей. Фамилию Рейн я взяла в шутку. Вы наверняка знаете эту песню. К тому же она оттеняет мое имя – Новембер.
Ханна вдруг понимает, кто был объектом фотосессии, почему выбран такой дорогой отель, что стоит за неброской элегантностью Новембер. Даже она, Ханна, редко заглядывающая в «Инстаграм», разве только чтобы помучить себя воспоминаниями об Эйприл, слышала об инфлюенсере в области косметики по имени Новембер Рейн.
– Я всю неделю находилась в Эдинбурге на съемках «Ди энд Джи». Как видно, нас свел счастливый случай. Когда Джерайнт сообщил, что вы живете здесь, и спросил, не хочу ли я встретиться, то…
Девушка пожимает плечами. Официант приносит черный кофе для Джерайнта и капучино для Ханны, возникает небольшая пауза. Они передают друг другу чашки, Ханна отказывается от сахара.
Когда официант уходит, Ханна набирает в легкие воздуха. У нее накопилось много вопросов к Новембер, есть масса тем для обсуждения, однако главный вопрос приходится задавать в лоб – времени слишком мало.
– Новембер, прошу извинить, что спрашиваю прямо, но мне скоро возвращаться на работу. Джерайнт говорил, вы что-то знаете… насчет вскрытия?
Новембер кивает:
– Знаю, но не все. Ясно, что никто не стал бы делиться с двенадцатилетней девчонкой тошнотворными подробностями, тем не менее мне не могли заткнуть уши, поэтому я слышала, что говорили врачи и все такое. В суде многое осталось под спудом – наркотики, беременность…
У Ханны перехватывает дыхание. Значит, это правда?
– Как… ох, боже мой. – Ханна делает судорожный вздох. – Прошу прощения, это слишком для меня. То есть она определенно была беременна?
– Или была совсем недавно. Я так и не поняла, что именно показали анализы. В любом случае в ее организме присутствовало достаточно гормонов, чтобы вызвать положительную реакцию на беременность. Они пытались установить ДНК отца, вот только не знаю, удалось ли это сделать. Трудно сказать, что было тому причиной – слишком узкий круг проверяемых кандидатов или некачественный образец ДНК, взятый у Эйприл.
Ханна закрывает глаза. Внезапно все встает на свои места. Она вдруг вспоминает, как полиция брала пробы у нее, Уилла, Райана и всех остальных. Процедуру называли «элиминация ДНК», брали также отпечатки пальцев. В то время Ханна считала, что это делалось для того, чтобы исключить всех, кто бывал в комнате Эйприл по не вызывающим подозрения причинам. На самом деле цель, как видно, была намного шире, по крайней мере, в отношении студентов мужского пола.
– То есть отцом ребенка… – Голос Ханны вдруг становится хриплым от усилия выговорить мысль вслух. – …был не Уилл?
Новембер сочувственно качает головой, в глазах сквозит грусть.
– Извините, я не знаю. Вряд ли, иначе нам бы сообщили. У меня нет точных сведений. Вы, конечно, можете направить запрос в полицию, но я не уверена, что вам дадут ответ по существу.
Теперь наступает очередь Ханны качать головой. Чего-чего, а этого она не станет делать. Не только потому, что полиция не поделится конфиденциальной информацией по уже закрытому делу. И не только из опасения о том, какие подробности могут выйти наружу, если она признается в своих страхах, признается, что все эти годы ее одолевали сомнения, указала ли она на истинного виновника. Но потому, что сама боится узнать ответ.
– А к-как насчет ваших родителей? – спрашивает Ханна. – Они могут знать?
– Сомневаюсь. Мой отец умер. Вы не слышали?
– Нет. – Ханна прикусывает губу. – Прошу прощения.
– Два года назад, обширный инфаркт. Честно говоря, он так и не пришел в себя после смерти Эйприл. Она была его первенцем, золотой девочкой. Он не смог пережить случившееся. А мать… Эйприл, должно быть, говорила. У нее… есть проблемы. Ее память ненадежна, даже когда она находится в нормальном состоянии. Мать постаралась как можно больше от всего отгородиться. Вряд ли она согласится обсуждать смерть Эйприл, а если и согласится, ее словам нельзя верить.
– Извините, Новембер. Как все сложно.
Девушка слегка пожимает плечами, словно говоря: «Ничего не поделаешь».
– А что… с наркотиками? – спрашивает Ханна. – Вы сказали, при вскрытии в организме Эйприл были обнаружены наркотики. Это как-то связано с ее смертью?
– Судя по тому, что мне известно, она в основном принимала таблетки, которые дают детям с СДВГ. Декс… забыла название.
– Декстроамфетамин, – тихо подсказывает Джерайнт.
Новембер кивает:
– Точно. Запас таблеток
