У фортуны женское лицо - Валентина Демьянова

– Анна? – поинтересовался он, внимательно разглядывая меня.

На звук голосов в коридор выкатился Антон. Я ожидала увидеть его в худшем состоянии, а он был почти трезв и взгляд имел осмысленный. Решив, что мне крупно повезло, свару затевать не стала. Ограничилась тем, что сурово спросила:

– Почему в одних штанах?

– У нас мальчишник, – улыбнулся Антон. – Сидим, юность вспоминаем. Мы с Димкой вместе служили. Я тебе рассказывал?

Слушать его воспоминания настроения не было, и я поспешила заявить:

– Антон, мне нужны картины! Срочно! Если твои творения понравятся, заказчик платит сразу.

– Вот как? – мгновенно посерьезнел Антон. Широким жестом он распахнул дверь в комнату, которая служила ему мастерской. – Выбирай!

Быстро окинув взглядом увешанные полотнами стены, я спросила:

– А мюнхенские работы где?

– Еще в пути.

– Их фотографии есть?

– Обижаешь, – хмыкнул Антон, швырнув на тахту плотно набитый конверт. – Цены на обороте.

Я принялась быстро тасовать снимки, и, по мере того как я их просматривала, приходило понимание, что приехала не зря. Картины были отличные.

– С ценой ты погорячился.

– Нормальная цена. Реально они стоят больше, – равнодушно пожал плечами Антон.

Так оно и было, но не поторговаться я не могла. В цепочке «художник – покупатель» присутствовало промежуточное звено, моя персона, и я просто обязана позаботиться о том, чтобы мой гонорар выглядел достойно.

– Или ты сбрасываешь цены, или я ничего не беру, – твердо заявила я. – Не одну картину продаешь – несколько! Посчитай, сколько заработаешь за один раз!

Антон – бизнесмен и разумность моих доводов понял.

– Хорошо, стоимость каждого полотна уменьшаю на пять процентов, но это мое последнее слово!

– Торгуешься, как цыган на ярмарке, – недовольно проговорила я, про себя уже решив согласиться.

– Деньги счет любят, – скупо усмехнулся Антон.

– Согласна.

Стоило это произнести, как Антон из расчетливого дельца разом превратился в рубаху-парня.

– Чудненько! Раз сговорено, значит, это нужно обмыть! Знаешь золотое правило удачи? – спросил Антон и, не дождавшись ответа, торжественно возвестил: – Появился шанс – немедленно его обмой!

– Ага, потому у алкоголиков что ни день, то счастье.

Антон мое недовольство пропустил мимо ушей и зычно позвал:

– Димка! Топай сюда, сделку обмывать станем!

Тот, кого он назвал Димкой, материализовался в комнате практически моментально. В каждой руке у него было зажато по бутылке водки.

– Чего орешь? – недовольно укорил он. – Я не глухой.

– Так праздник пора начинать!

– Прямо сейчас?

– А чего тянуть? Раньше сядем – раньше встанем!

– Мы, кажется, иначе договаривались, – недовольно заметил Димка. – Твоя соседка вернулась. Я слышал, у нее входная дверь хлопнула.

Антон покосился на меня и подмигнул:

– Каков ухарь, а? Я тут случайно упомянул о старом генерале... Отличный, между прочим, мужик! Он моей соседке дедом приходится. А Димка, кобель, как услышал, что рядом молодая особа живет, так и загорелся. Веришь, вчера весь вечер меня о Наташке расспрашивал! Замучил! А теперь вот просит познакомить!

– Лишнее говоришь, – прогудел Димка, явно недовольный болтливостью дружка.

– Да ладно, не тушуйся! Дело житейское, – беззаботно отмахнулся Антон. – Берем торт, водку и идем знакомиться!

– Без меня, – добавила я.

– Компанию ломаешь? – возмутился Антон.

– У меня дела.

– Правильно, она уходит, а я один отдуваться должен!

– Я тебе зачем? Знаешь ведь, водку не пью.

Антон посмотрел на меня с печальной укоризной:

– Мы не пьянствовать идем, а время культурно провести. А что за компания, если нас двое, а девушка одна? Наташка смущаться будет!

Все это Антон выговаривал мне уже на ходу. На лестничной площадке я все же сделала попытку вызвать лифт, но Антон ее пресек.

– Анька, останься! – угрожающе предостерег он. – Уйдешь – никаких дел с тобой иметь не стану!

Его взбалмошный характер я знала и решила уступить. Терять солидный гонорар из-за пустяка просто глупо!

Наташа

Голос брата давно смолк, а я держала трубку и никак не могла сообразить, что ее следует положить на место. Меня душила обида. Мало того, что Олег долгов наделал, так еще сокровища выдумал! Конечно, в тот момент он готов был сочинить что угодно, лишь бы от него отвязались, только зачем уверять, что ради нас с дедом старался? Ясно ведь, бандиты скоро сообразят, что им сказали слишком мало, и кинутся искать Олега. Его они не найдут и припрутся к нам. И после этого Олег делает вид, будто не перевел стрелки на нас с дедом! Кстати! Деда надо предупредить!

Дед ложился поздно, и мой звонок его не удивил. Пока я возбужденно пересказывала разговор с Олегом, он слушал не прерывая, а когда выдохлась и смолкла, он брезгливо проронил:

– Значит, Олег рылся в моем столе. Ну что ж, это вполне в его духе.

Не добавив ни слова, он положил трубку, а мое предположение, что брат историю с дневником и сокровищами сочинил, превратилось в убежденность. Будь иначе, дед бы сказал, он всегда был со мной откровенен. Да откуда ему взяться, дневнику? Дед у нас деревенский, из бедноты. Рассказывал, нужда была такая, что не каждый день удавалось поесть. Какой уж там дневник!

«Увидеть бы братца да надрать уши!» – в сердцах подумала я, и, словно в ответ, в дверь позвонили.

Решив, что это Олег одумался и приехал, я кинулась в прихожую, распахнула дверь и застонала: на площадке с пьяненькой улыбкой на лице стоял мой сосед Антон. В одной руке он держал торт, другой нежно прижимал к груди подвядший букет. В качестве гостя Антон и один – стихийное бедствие, а тут за его спиной маячили еще двое: огромный детина угрюмого вида и молодая женщина.

Детина мне не понравился сразу. Ни заросшие щетиной щеки, ни покрасневшие от пьянки глазки симпатии не вызывали. А короткая, почти «под ноль» стрижка и вовсе тревожила! Из одежды на нем были только затертые джинсы и тельняшка. Не самый подходящий наряд для похода в гости. Женщина, в отличие от тех двоих, выглядела на удивление прилично. Высокая, худощавая брюнетка в стильных шмотках и с высокомерным выражением лица. Она стояла в стороне от мужчин и, казалось, их затею с вторжением в мою квартиру не одобряла.

– Гостей принимаешь? – ухмыльнулся Антон.

Глядя