Дом молчания - Донато Карризи

Оказывается, Таракан умеет говорить. Жаль, стенки сундука такие толстые, девочка не разбирает ни словечка. Голоса звучат все громче, там явно ругаются. Точно: кричат, и, кажется, мама плачет. Ее голос почти не слышен, его заглушает второй, злой.

До девочки доносится грохот. Ну конечно! Таракан уже что-то швыряет и ломает. Девочка в ужасе, она едва дышит. Лежит, скорчившись, совершенно неподвижно. У нее затекла нога и хочется писать, хотя она не выпила из бутылки ни глотка.

Шум снаружи не прекращается, он даже громче. Девочка слышит мамины мольбы. Она твердит про себя, что Таракан не убьет маму, только помучает. Мама ей объяснила, что ему так больше нравится. Если убьешь, все веселье на том и кончится.

Девочка представляет, как Таракан хватает маму тысячью мохнатых лапок и с размаху бросает об стену. Ей хочется выскочить из сундука и ударить Таракана ножом, но ей нельзя открывать крышку, а нож пригодится на случай, если злобное насекомое пронюхает, где она спряталась.

Вдруг тарарам прекращается, голосов больше не слышно. Девочка так об этом мечтала, а теперь ей почему-то не по себе. Тишина хуже криков. Тишина соткана из страха. Я все знаю, потому что тоже сижу с ней в сундуке. И мне так же страшно, как этой незнакомой черноволосой девочке.

Мы с ней слышим шаги. Мамины или Таракана? Вроде бы шаги обычные, значит не Таракана, но ведь всякое бывает. Кто-то там ходит туда-сюда, словно что-то ищет. Или кого-то.

Он ищет меня.

Девочка в ужасе. По ногам течет горячая жидкость, новое платье и одеяла становятся мокрыми. Ей очень стыдно, но она ничего не может с собой поделать.

И тут крышка приподнимается. Девочка не успевает даже понять, что происходит. Дневной свет обрушивается на нее, словно целый ушат холодной воды. Она зажмуривается, лишь бы не смотреть, однако успевает заметить тень. Это не мама, мама бы уже сказала, что все хорошо, и позвала бы ее по имени.

Девочка сжимает в руке нож. Но ей не хватает храбрости. Огромный Таракан это знает и медленно склоняется над ней. От него сладко пахнет бриолином, зато изо рта воняет, как от дохлой птицы, которую маленькой хозяйке принес в дар рыжий кот.

Таракан нежно гладит ее по щеке. От его прикосновения девочку передергивает, ей одновременно приятно и противно. То, что до нее дотрагивается, совсем не похоже на мохнатую тараканью лапу, скорее на человеческие пальцы. Девочка понимает сразу две вещи. Во-первых, Таракан – человек, а во-вторых, он ее любит.

11

Джербер наблюдал из окна мансарды, как рассвет окрашивает золотисто-алым палаццо Веккьо, и ночные тени отступают, уползая в проулки вокруг площади Синьории. От огня в камине остались лишь остывающие угольки, Матиас мирно спал.

Пьетро задумчиво посмотрел на мальчика. История, поведанная пациентом под гипнозом, несколько озадачила его. Ему не раз случалось выслушивать фантастические или до жути правдоподобные рассказы, проверявшие на прочность его убеждения и здравый смысл. Подсознание – настоящая кладовая загадок. Чем глубже в нее влезаешь, тем невообразимее находки. Невозможно предугадать, что́ на сей раз вынырнет из психики ребенка.

Однако столь подробной и логично построенной истории Джерберу слышать не приходилось. Она безусловно превосходила то, на что способна фантазия девятилетнего мальчика. Кроме всего прочего, Пьетро обнаружил ментальную связь Матиаса и Молчаливой Дамы. Она разговаривает со мной мыслями. Он понятия не имел, с каким именно феноменом человеческого разума столкнулся.

Его собственная жизнь была бесплодна, он отказался буквально от всего, полностью отдавшись своему делу. Пьетро вовсе не считал работу священной миссией, ему не застило глаза чувство долга. Он просто хотел быть кому-то полезным. Опыт убедил его: справиться с ситуациями, перед которыми пасовала традиционная психология, можно, лишь приняв то, что далеко не всегда логически объяснимо. Спасительное правило для тех, кто постоянно имеет дело с непознанным.

Однако в случае Матиаса Кравери Пьетро никак не удавалось справиться с чувством бессилия. Сейчас его занимал весьма простой вопрос: откуда вообще взялся этот рассказ? На столике рядом с креслом лежал черный блокнот, куда предполагалось заносить все, касающееся данного случая. Еще ни разу в его практике страницы не оставались пустыми так долго. Пока там значились лишь имя пациента да пара малозначащих заметок. Первая гласила: Просьба о помощи.

Джербер окончательно убедился, что условный знак, сделанный ребенком во сне, следует приписать Молчаливой Даме. По словам Матиаса, ей требовалась помощь. Ну и что с этим делать? Он не понимал, как интерпретировать трагический эпизод из детства Молчаливой Дамы, завершившийся двусмысленным ласковым жестом Огромного Таракана. Тот выдавал болезненную привязанность к ребенку. Образ злобного насекомого явно был метафорой. Огромный Таракан – отец девочки?

Пьетро тяжело вздохнул. Еще раз взглянув на спокойно спящего Матиаса, он вышел в приемную, где ждали родители. Иво дремал, прислонившись затылком к стене. Сусана растянулась на стоящих в ряд стульях, положив голову на колени мужа. Джербер кашлянул, и оба проснулись.

– Матиас спит, скоро вы сможете отвезти его домой.

– Как все прошло? Ему станет лучше? – спросила Сусана, приподнимаясь и поправляя волосы.

– Матиасу вновь приснилась Молчаливая Дама. Содержание снов изменилось. Прежде она только приходила к вашему сыну, теперь уводит его с собой в разные места. Откуда у Матиаса воспоминания о них, я понятия не имею. Во всяком случае, наяву он ничего помнить не будет, сновидения на глубинном уровне бессознательного не оставляют воспоминаний.

– Вы не ответили на мой вопрос, – напомнила Сусана. – Можно ли ждать улучшений?

– Честно говоря, не знаю, – признался Пьетро, и глаза родителей потухли.

– Что вы имеете в виду? – с трудом спросил Иво.

– Психика вашего сына – лабиринт, за каждым поворотом открывается нечто новое и необъяснимое. Я хочу проложить маршрут, но пока вынужден следовать за Матиасом. Надежда, что мне удастся вывести его оттуда… остается. – Пьетро не произнес слова «здоровым». – Вам придется мне довериться. Как только выясню источник проблемы, все вам объясню.

– Нас бы очень утешило, если бы вы сказали, что уже сталкивались с таким раньше, – горько произнес Иво. – Или что нашли подобное в литературе.

– Увы. – Пьетро покачал головой. – Неприятно вас разочаровывать, но я до сих пор не понимаю, как Молчаливой Даме удалось так глубоко проникнуть в разум вашего ребенка. Она своего рода паразит, заразивший его сны.

Родителей передернуло, они заметно напряглись.

– Я уже спрашивал вас, но придется повторить вопрос. Прошу вас, припомните событие, даже самое незначительное, произошедшее перед тем, как начались проблемы со сном. Такое, что могло бы их