Дом молчания - Донато Карризи
– Ничего, – уверенно ответил отец.
– А за весь предыдущий год?
– Вообще ничего, – повторил Иво едва ли не с сожалением.
Однако Сусана не ответила. Она вновь отвела глаза, словно боясь, что взгляд ее выдаст. И Джерберу опять показалось, что от него скрывают нечто важное. Ему захотелось резко сказать им, что Матиас в опасности, что во время первого гипнотического сна он описал реальную квартиру, где, судя по всему, никогда не бывал, а во время второго отправился с незнакомкой в ее прошлое. Но Пьетро тоже промолчал.
Решил подождать. Рано или поздно эти двое должны преодолеть то, что их сдерживает, и заговорить. А он тем временем съездит в желтый дом и на сей раз воспользуется ключом, спрятанным в серой коробочке, и проникнет в квартиру, где давно никто не живет. И где за запертой дверью слышится чей-то шепот.
12
Он вновь стоял на последнем этаже перед запертой дверью в глубине коридора, освещенного неоновыми трубками. И вновь нерешительно смотрел на пыльную ручку. Сколько времени к ней никто не прикасался? Затем, как и в прошлый раз, Пьетро привстал на цыпочки и вытащил ключ из серой коробочки. Приложил ухо к двери, прислушиваясь, не раздастся ли опять странный шепот, наводивший на мысль о призраках. Нет, тишина.
Вставил ключ в замок, повернул два раза, нажал на ручку. Перед ним открылся серый сумрак, внезапно наполнившийся суматошным хлопаньем крыльев. От неожиданности Пьетро попятился, словно невидимая сила вытолкнула его вон. Мелкие создания, поселившиеся в этом заброшенном месте, попрятались в темных углах, подняв в воздух тучу мучнистой пыли. До него дошло, что напугавший его шепот был всего лишь шелестом птичьих перьев.
Подавив внутреннее сопротивление, Пьетро шагнул внутрь. Огляделся. Квартирка из двух комнат и маленькой ванной. Сквозь щели в жалюзи едва сочился мутный свет. Рулонная штора на одном из окон была приподнята сантиметров на десять, а створка приоткрыта, словно кто-то забыл закрыть окно перед уходом. Озираясь, он прошел по грязному полу. Десятки маленьких глазок наблюдали за ним из своих укрытий. Кто знает, когда они последний раз видели человека на своей территории?
Столовая с кухонным уголком. Посередине стол, на нем лампа. Один стул отодвинут. Обстановка один в один как во сне Матиаса. Тогда Молчаливая Дама что-то писала в тетради. Сейчас тетради на столе не было, только шариковая ручка. Все это выглядело неправдоподобным, нездоровым и не внушающим доверия, однако так легко сдаваться Пьетро не собирался.
Открыл холодильник, и на него пахнуло затхлым. Там обнаружились открытая банка тунца, непонятная черная кучка, когда-то, наверное, бывшая фруктом, баночка майонеза, иссохшая морковь и кастрюлька с зеленоватой жижей. Холодильник не работал, лампочка внутри не зажглась, хотя штепсель был воткнут в розетку. Видимо, электричество отключили за неуплату.
Полки над плитой были сплошь в помете и перьях. В раковине стояла пластиковая бутылка с мутной жидкостью на дне, где чернели дохлые мухи. Рядом грязный стакан и тарелка с вилкой и засохшей плесенью. На полу валялись разные предметы обихода, сброшенные птицами. Пьетро задержался, рассматривая вазу с искусственными цветами из шерстяной пряжи. От пыли они казались фетровыми. Вышитые вручную занавески на окне. Оловянный поднос с кувшином и чашками. Фигурка клоуна из дутого стекла… Наивные попытки украсить дом, придать ему каплю уюта. Похоже, тут постаралась женская рука. Или нет?..
Вошел в тесную ванную. Из стоков воняло. На краю раковины сохранился потрескавшийся розовый обмылок. В ду́ше – полупустые флаконы шампуня и бальзама. И больше ничего, что бы намекало на присутствие женщины.
Подумав о длинных волосах Молчаливой Дамы, Джербер склонился над стоком душа. Чисто, никаких волос. Зато из этого положения он заметил в углу одинокий коричневый мокасин. Поднял, осмотрел. Каблук сильно стерт на пятке, на подошве дырка. Сорок третий размер. Что тут делал мужской мокасин и куда, хотелось бы знать, подевался его брат?
Пьетро положил находку туда, откуда взял, и отправился во вторую комнату. У стены напротив двери белела незаправленная односпальная кровать. Простыни посерели, поролоновая подушка продрана, по-видимому птицами. Дверцы небольшого шкафа распахнуты, ящики выдвинуты. Выглядело все так, словно вещи собирали в страшной спешке.
Этот шкаф, неубранная кровать, еда в холодильнике, невымытая посуда наводили на мысль, что квартиру не просто покинули – из нее бежали. Джербер принялся размышлять, как бы все-таки узнать имя жившей здесь женщины. В прошлый раз он отказался от идеи порасспросить соседей. Смысла, пожалуй, действительно не было. Никто из них даже не удосужился сообщить о пропаже жилицы.
Можно было обратиться в администрацию кондоминиума, но Джербер сомневался, что их вообще что-то волнует. Дом напоминал порто-франко: люди приходили и уходили, никому до них не было дела. Ни на что особенно не надеясь, он продолжил обыск.
На стене против кровати висела акварель: маленький городок на вершине холма, судя по положению солнца, закат или рассвет. Дешевка, какими торгуют старьевщики. Художник, похоже, подозревал о печальной судьбе своего творения и картину не подписал. Однако пейзаж чем-то притягивал взгляд, в нем ощущалось некое изящество. Сам не зная зачем, Пьетро достал мобильник и сфотографировал картину.
Опустил телефон и замер с открытым ртом. В полутемном углу комнаты стоял предмет, которого он прежде в упор не замечал. Деревянный сундук. В голове вновь зазвучал рассказ о девочке, которая, следуя материнскому наказу, пряталась среди зимних одеял от Огромного Таракана. В тайнике, вонявшем нафталином, с пачкой печенья, бутылкой воды и ножом для самозащиты.
Джербер подумал о женщине, которая вела простую жизнь вместе с дочерью где-то в сельской местности. Он представил, что у нее был жестокий любовник или властный отец, который то ли сам ушел, то ли они от него убежали. Ее опасения, что он может в любой момент объявиться вновь. История о домашнем насилии, несправедливости и побоях. Но прежде всего – о страхе.
На ватных ногах Пьетро подошел и поднял крышку. Петли скрипнули, почти что застонали. Изнутри приторно пахнуло бриолином. Впрочем, запах сразу развеялся, – вернее всего, он был лишь игрой воображения. Сундук оказался пуст. Хотя нет, на дне что-то лежало. Пьетро протянул руку и достал синюю пачку «Дианы».
Пачка была распечатана, из десяти сигарет в ней оставалось всего шесть. Он вытащил одну, понюхал, проверяя, не выдохся ли табак, и заметил на фильтре цифру «7», выведенную черной ручкой. В голове забрезжило воспоминание.
Проверил остальные сигареты. На всех обнаружились номера от пяти до десяти. Не хватало первых четырех. Их
