Детектив к осени - Елена Ивановна Логунова

– А ну прекратить!

Догонялки тут же прекратились. Корниенко бросил транспарант и, уперевшись руками в колени, перевел дух. Антонов подбежал к нам и, ткнув пальцем в соседа, визгливо заорал:

– Арестуйте его! Это он! Он! Посадите его! За кражу! За тяжкие телесные!

– На тяжкие телесные тут не тянет, – возразила Агата. – Он вам даже нос не разбил, и, судя по вашей бодрости, даже сотрясением не пахнет.

Антонов на мгновение задумался, а потом театрально закатил глаза и упал на траву. Мы переглянулись и вздохнули.

– Венцеслав, ну что за шапито? – рассердилась Агата. – Вставайте и объясните, с чего вы обвинили Корниенко в краже?

Антонов, не открывая глаз, поднял руку и ткнул куда-то вверх, сделав пару вращательных движений. Мы задрали голову и почти сразу увидели на ветке старой ели красные трусы. Корниенко проследил за нашим взглядом, нахмурился и потребовал объяснений, а когда получил их, возмутился:

– Вы серьезно? Чтобы я полез воровать чьи-то труселя и потом развешивать на ёлках? Это что за акция такая? Нет, я могу на пикет выйти, даже административку получить, но за правое дело! Понимаете? За правое! Я вот против застройки заповедника, а ваш распрекрасный Антонов, между прочим, ратует за то, чтоб чудный зеленый уголок превратить в царство бетона. Там реликтовые сосны растут, а он хочет построить супермаркет, будто их у нас мало!

– Люди желают жить на природе! – взвизгнул Антонов. – Имеют на это право, а я всего лишь забочусь о своих избирателях!

– Пусть сперва эту природу создадут, а не портят имеющуюся, – отрезал Корниенко. – Посадите деревья, очистите речку, уберите свалки. А не загрязняйте заповедники своими небоскребами.

– Николай, вы чем с утра занимались? – вмешалась Агата.

Корниенко насупился и посмотрел на нее исподлобья.

– Вчера вечером как приехал, так дома и был. Вам алиби надо? Так его у меня нет, жена дома осталась, поругались мы. Я вот сюда приехал, плакаты малевал, особо не выходил. Ну, Сергеевич мог меня видеть, он там все со своим курятником возился, а больше мне свою невиновность подтвердить нечем. Но я ничьи трусы не воровал. У меня и самого кое-что пропадало.

– Что именно? – насторожилась Агата.

Корниенко махнул рукой.

– Да ерунда. В основном фломастеры. Но, может, закатились куда… Хотя куда могла закатиться пачка фломастеров? И ведь, знаете, что любопытно: они у меня по одному, по два пропадали. Я сперва одного хватился, поискал – нету. А как-то утром вообще ни одного не осталось. Я у внучки спросил, она как раз в гостях была, говорит, не брала, но дети, сами понимаете… Взяла и забыла.

– Дети, они такие, – рассеянно ответила Агата. Мы переглянулись, припомнив, что обсуждали возможность совершения кражи подростками. – А кто сейчас в поселке с семьями, не знаете? Кто с детьми приехал?

– Да не знаю, – пожал плечами Корниенко. – Сентябрь же, дети в школах, а кто на выходных бывает, я не в курсе, сам на даче наездами.

– Сергеевич – это вы про Доманова? – спросила Агата, махнув рукой в сторону соседнего дома.

Корниенко кивнул.

– Ага, про Олега Сергеевича.

– Пойду навещу Олега Сергеевича, – сказала Агата и двинулась к калитке.

Мы с Алекс пошли следом.

– Вы что, его даже не арестуете? Он же маньяк! – взвизгнул Антонов.

Мы не удостоили его ответом и ушли.

В доме орнитолога Олега Доманова горел свет. Мы вежливо постучали. Спустя минуту хозяин вышел к нам и, щурясь, попытался разглядеть, кто это пожаловал к нему на ночь глядя. Опознав соседку, Доманов даже обрадовался:

– Агата, дорогая, сколько лет… очень рад. А чего вы так поздно? Случилось что? Да вы проходите, проходите…

В голосе хозяина послышалось беспокойство. Агата в двух словах обрисовала картину произошедшего, пока нас вели через темные сени на кухню, где пахло свежим хлебом и чем-то странным, вызывающим ассоциации с курятником. На кухне тускло светилась лампочка, в углу на полке возилась непонятная черная туча, будто хозяин якшался с нечистой силой и завел личного черта.

– Этот Антонов просто наказание для всех, – посетовал Доманов. – Дамы, садитесь за стол, сейчас чайник поставлю. Не обессудьте за темноту, лампочка перегорела, нашел только совсем слабую… Я и сам Антонова терпеть не могу, особенно после его планов на заповедник, мне тут на днях попался на глаза очень занятный документ, который может ему помешать… Наверное, надо его обнародовать… О чем вы спрашивали? Ах да… Алиби Корниенко я могу подтвердить, он с утра был дома. Хотя и не постоянно у меня на глазах… Дел хватало и без того, чтобы за соседями следить…

– Там все преступление заняло бы минут двадцать, – покачала головой Агата. – Вы могли выпустить его из виду на полчаса?

– На полчаса? Запросто… Но это получается, что алиби у него нет?

– Получается, нет, – кивнула Агата. – Вы не знаете, кто приехал в поселок на выходные с детьми?

– Оля Усова с дочкой приехала, – не задумываясь, ответил Доманов. – Ее Насте лет шестнадцать. Ковязины с детьми, им по восемь и девять лет… Думаете, дети озоровали?

– Да все возможно, – пожала плечами Агата.

В этот момент черная туча в углу пошевелилась и отчетливо произнесла:

– Карлуша хороший.

Мы подпрыгнули, а Олег рассеянно подтвердил:

– Хороший, хороший… Неужели дети проказничают?

– Это кто у вас там? – восхитилась Алекс, подскочила с места и бросилась разглядывать тучу, поскользнулась и едва не упала.

Я удержал ее, услышав, как под ногой Алекс что-то хрустнуло. Она нагнулась и подняла с пола небольшой предмет.

– Это Карлуша, – улыбнулся Доманов. – Мой ворон. Я его года четыре назад отбил у кошек. Сейчас вот живет со мной, никуда не улетает, разговаривать научился. Проказник невероятный, всеобщий любимец. Его даже по телевизору показывали.

– Ворон и разговаривает? – удивилась Алекс, положила на стол находку и извинилась: – Я тут на что-то наступила… Надо же, никогда не видела разговаривающих воронов, только попугаев. И еще в Таиланде какого-то их местного скворца. Он по-тайски здоровался.

– Вороны очень хорошо имитируют человеческую речь, не хуже попугаев, – пояснил Доманов с любовью. – Особенно если находятся с человеком в контакте. Они таким образом требуют внимания или выпрашивают лакомство. Вот мы тут беседуем, а Карлуша услышал и решил поживиться вкусняшкой. Вороны вообще очень хорошо поддаются дрессуре, различают цвета и могут выполнять простейшие команды.

Мы не ответили. Агата и я глядели на стол, где лежал треснутый фломастер фиолетового цвета. Агата кашлянула и спросила:

– Олег, а это ваше?

Доманов бегло взглянул на фломастер и пожал плечами.

– Не